внимание Иларион обращает на успехи князя в военных делах, на полноту его власти, на самостоятельность принятия решения о крещении Руси. Вопреки мнению, что грекам принадлежит заслуга в деле освящения языческой Руси, Иларион утверждает, что Великий князь сам решил крестить Русь, сам выбрал веру и сам проводил крещение. Он сравнивает личность Владимира и личность императора Константина, крестившего греков, и настаивает на несправедливости возражений Византии против канонизации князя. Если Константин является святым, то и Владимир должен быть причислен к этому лику.
В конце «Слова» Иларион подводит своеобразный итог деяниям Владимира, говорит о Ярославе как о продолжателе дела Великого киевского князя. Ярослав, достойный сын своего отца, расширил, украсил и укрепил Киев, распространил христианство на другие земли.
«Слово о законе и благодати» Илариона направлено против попыток Византии навязать Руси свою волю в церковных и политических делах, против притязаний греков на вселенский характер ее церкви и империи. «Слово» – это памятник, раскрывающий великое чувство гордости русского человека за свою Родину, за свой народ.
Установление русской автономной митрополии – один из решительных шагов Ярослава в государственном правлении. За свою жизнь он сделал и многое другое, что достойно упоминания. Он заслужил в летописях имя Мудрого, хоть и не приобрел с помощью оружия земель, но возвратил то, что Русь утратила в междоусобицах. Пусть он не всегда побеждал, но всегда показывал пример мужества. Он подарил мир своему народу, который очень полюбил князя. Внешняя политика Ярослава была достойна сильного монарха. Константинополь опасался идти против него войной, Польша была благодарна за помощь и милосердие, оказанное ей князем.
Ярослав, будучи строгим правителем, однако, заботился и о выгоде для своего народа. Новгородцы получили от него неслыханные права: новгородские князья всех последующих поколений должны были клясться гражданам своим в точном соблюдении его льготных грамот. К сожалению, мы сейчас можем только догадываться о содержании грамот, подлинный текст их утрачен. Известно только, что, ссылаясь на них, новгородцы отныне считали себя свободными гражданами, которые вправе были даже выбирать себе правителя. Даже место, где сходился народ для совета, благодарные новгородцы назвали в честь любимого князя – двором Ярослава.
Ярослав набожен был до суеверия. Он приказал выкопать кости братьев Владимира, умерших некрещенными, – Олега и Ярополка, и окрестил их, захоронив затем в киевской церкви Святой Богородицы.
Такая религиозная ревностность соединялась в нем с любовью к просвещению. О первом новгородском училище для 300 мальчиков уже упоминалось, но многое он сделал для основания и просвещения других городов, желая, чтобы главный его город – столицу – называли «вторым Цареградом».
Он и поступал как настоящий император, подобный Византийскому. Летопись называла его самовластцем Русской земли, а позже – царем.