места, где когда-то проповедовал апостол Павел, но «симка», видимо, мчалась в объезд и вскоре запетляла по горным серпантинам. Сквозь стекла мы могли видеть только ярко-оранжевые пятна, тем и довольствовались.
Мне душно! – Музыкант решительно протянул руку к кнопке регулирования стекол, но один из «близнецов» резко обернулся, ловко перехватил его руку. Музыкант выругался, скривился от боли, понянчил руку, легонько покачал ею и затих.
Однако сия сценка возымела, видимо, свое действие. Водитель, не спросив «близнецов», опустил стекло с правой стороны, и мы шумно задышали. Наверное, «симка» шла неподалеку от моря, ибо в салон ворвался солоноватый освежающий воздух.
«Чего только не насмотришься в жизни, – подумал я, когда наша автомашина вкатила под зеленый свод и затормозила перед парадным входом современной виллы. Наши «близнецы», эти роботы с квадратными плечами, разом выскочили из автомашины. Отворили обе дверцы и жестами предложили нам выйти. Я с радостью выполнил эту просьбу-приказ, осмотрелся и присвистнул: «Живут же люди!» Впереди, метрах в ста, в окружении лимонных и апельсиновых рощ, расположенных на аккуратно возделанных террасах, словно мираж в пустыне, покачивались белоснежные домики. А сама вилла была перед нами. К главному входу вели два ряда совершенно одинаковых, незнакомых нам деревьев, похожих на кавказские кипарисы. Они, словно солдаты почетного караула, застыли при нашем появлении.
Идите прямо к выходу! – совершенно неожиданно для нас, на чистейшем русском языке проговорил один из «близнецов». – Вас там встретят! – Более не церемонясь с нами, парни вручили нам вещички, сами отступили куда-то за деревья, будто растворились в воздухе.
Что ты обо всем этом думаешь, дорогой друг? – спросил меня Музыкант. Он был бледен, встревожен, более не шутил и не ерничал, только поминутно вытирал потное лицо.
Наверное, нас выкрали террористы, проживающие на вилле, – съехидничал я. – Теперь потребуют выкуп от российского правительства. – Что я еще мог сказать, если сам был в полнейшем неведении? – А вилла, честно говоря, мне нравится, я больше отсюда никуда не поеду. И климат по мне. Хорошо! А ты, Музыкант, не робей, воробей! Нас старых морских волков, на мель не просто посадить. Вспомни молодость, из моржовых объятий вырывались, а тут… семечки. И потом… кому нужны нищие из России? «Новые русские» своих не тронут.
Закончив эту оптимистическую тираду, я, не дожидаясь Музыканта, двинулся к главному входу, напустив на лицо выражение блаженной радости, мол, какое счастье, наконец-то мы встретились с дорогими друзьями. Страх прошел, теперь меня прямо-таки раздирало любопытство: кто же, черт возьми, хозяин этих великолепий? Банкир-грек? «Новый русский»? Может, просто обожатель нашей многострадальной родины. Сейчас в мире таких превеликое множество. Сами утопают в роскоши и нас хотят поддержать. Нет, не похоже. А чего, собственно, гадать, еще несколько шагов, туман рассеется.
Больше всего мне в эти минуты хотелось есть. Не ко времени разыгрался аппетит. Да и выпить