бы удалось бежать… Шесть месяцев он находился в этом «удалось» и мог бы сгладить трения с законом. Тогда остался бы с сыном и его матерью. Но время упущено. А это ещё один упрёк себе – «разумному».
В вечерних сумерках компания осчастливила столицу. Нравы армян упали в глубочайший кризис. Страна никогда не умела выбирать врагов и друзей. Но упорно, раз за разом, наступала на любимые грабли. Объявив о политической независимости, впала в другую. Центральный банк сменился на все остальные. Восток и Запад вонзили зубы в этот отрезанный ломоть. Правительство выкручивалось, как могло. Хлебная пайка, веерная подача воды, газа и тока, вошли в привычку. Зарплаты не было. Собственного законодательства тоже. Правила исчезнувшей системы работали наполовину. «Семёрка» мчалась по неосвещенным улицам. Мимо тротуаров и парков, украшенных пнями. Зрелище не из весёлых. Показался знакомый квартал. В доме сестры горела свеча. Он потёр затёкшие руки. «Браслеты» зазвенели. Автомобиль повернул направо и через минут пять остановился у входа в участок. Там была куча народу. И всем не терпелось взглянуть на добычу. За парнем безуспешно охотились целых полгода. Молодой опер обрадовался как родному:
– Эс инкна, инкэ… Это он, он!..
И уверенно спросил:
– Это ведь ты был в Аштараке на светло-голубой «девятке»? В прошлом месяце.
Юрий его огорчил:
– Точно не я. В вашей стране не был с мая. А месяц назад я отдыхал у друзей на даче. Ооочень далеко отсюда…
Опер не сдавался:
– Ты, давай, не юли! Я тебя узнал. Причёска, усы.
Узник потрогал щетину:
– Ты им льстишь! Этой растительности без году неделя. Не доросли до усов.
Упёртый опер чуть не заплакал:
– Слушай, ты, урод! Столько гоняюсь за тобой! И в Аштараке тебя видел…
Узник побледнел. Чётко, но тихо уточнил:
– Урод – это ты! Со своими фантазиями не ко мне, а к психиатру сходи.
Опер подскочил к арестованному и замахнулся. Вова остановил коллегу. Что-то резко сказал и тот вышел. Пришел начальник. Это был седовласый армянин, лет шестидесяти, с хитро прищуренными глазами. Он взглянул на «гостя». На чистом русском приказал всем уйти. Потом спросил:
– Может ты голоден? Они тебя в дороге хоть кормили?
Задержанный отрицательно мотнул головой:
– Да нет. Не до этого. Меня отсюда куда?
Начальник спокойно достал пачку сигарет. Предложил пленнику. Тот отказался:
– Не курю. Скажите, что меня ждёт?
Ответ всё прояснил:
– Сперва – тюрьма. Потом в зависимости от обстоятельств. Завтра приедет твой отец и мы решим. До этого никто и не о чём спрашивать не будет. Но скажу, что обвинение серьёзное, а вот доказательств никаких. Так что, пока тебе везёт. Только здесь держать тебя не можем, – слишком опасно. Зря ты пытался сбежать на перевале и… до. Угу. Девушка всё рассказала.
Потом оформил какие-то бумаги и вызвал Вову. Тот забрал документы и кивнул подопечному на выход.