Ему хотелось когда-нибудь освободиться от своего тела, от воспоминаний, от горестей и обид, от своего прошлого.
Маккуин считал, что любовь наделена силой преображения. «Конечно, у него есть и темная сторона, – говорила Кэти Ингланд за три года до смерти своего друга. – Но он – настоящий романтик. Ли мечтает. Он все время находится в поисках любви, понимаете? Он ищет любовь, и его представления о любви и любовных отношениях… простираются гораздо выше и дальше нашей действительности».[14]
На правом предплечье у Маккуина была татуировка – слова Елены из шекспировского «Сна в летнюю ночь»: «Разум – вот глаза любви». Эта цитата служит ключом к пониманию как человека Ли Маккуина, так и «звездного» модельера Александра Маккуина. По словам Эндрю Болтона, куратора выставки Savage Beauty («Дикая красота»), которая проводилась в Метрополитен-музее в 2011 году, и консультанта одноименной выставки в Музее Виктории и Альберта, «Елена считает, что любовь обладает властью преображать нечто уродливое в нечто красивое, потому что любовь движима субъективными ощущениями личности, а не объективными оценками внешности. Маккуин не только разделял это мнение; оно занимает центральное место в его творчестве».[15]
Необычайному таланту Маккуина-модельера посвятила свою речь Анна Винтур, главный редактор американского Vogue. Она пришла на прощание в черном пальто с золотой вышивкой, созданном Маккуином.[16] «Он был сложным и одаренным молодым человеком, который в детстве больше всего на свете любил наблюдать за птицами с крыши многоквартирного дома на востоке Лондона… Он оставил нам особое наследство, талант, который парит над нами подобно птицам из его детства». На протяжении всей жизни, начиная с выпускной коллекции в Центральном колледже искусств и дизайна Святого Мартина и заканчивая смертью в феврале 2010 года, Маккуин обуздывал «свои мечты и своих демонов». Поэтому нет ничего удивительного в том, что последняя коллекция Маккуина, над которой дизайнер работал перед смертью и которую Винтур описала как битву между «тьмой и светом», получила неофициальное название Angels and Demons («Ангелы и демоны»).[17] За три года до смерти Маккуин говорил в интервью французскому журналу Numero: «Я качаюсь между жизнью и смертью, радостью и грустью, добром и злом».[18] «Ли сочетал в себе… поверхностность моды и возвышенную красоту смерти, – сказал его друг художник Джейк Чепмен. – Его творчество получило такой резонанс именно из-за саморазрушения. Мы наблюдали за тем, как он гибнет».[19] Несмотря на черный призрак депрессии, затемнивший его последние годы, Маккуин обладал неукротимой энергией и жаждой жизни. Он был бесстыдным гедонистом; одинаково любил и дорогую икру, и тосты с консервированной фасолью, которые поглощал дома, сидя на диване, во время сериала «Улица Коронации». Он любил и виски «Мейкерс Марк», и диетическую колу, и сомнительное гей-порно, и анонимный секс. Поэтому показалось вполне уместным, что на поминальной службе после