густым неподвижным воздухом, напоминала кокон, в котором человек трансформируется в иное существо.
Это было тяжелое, беспросветное время, но и оно лечило. Через месяц мама вышла на работу, а через четыре – привела в квартиру другого мужчину и попросила называть его папой. Влада заперлась в детской. Ей хотелось кричать. Но как кричать в квартире многоэтажки? Все, что она могла сделать, – забиться в угол и рыдать. В тот вечер Влада поняла: ее жизнь больше никогда не будет прежней, даже похожей на прежнюю.
Тем временем второй «папа» сменился третьим, третий – четвертым, четвертый – пятым, и этот пятый оказался самым мерзким. Он был невысокого роста, плотный, с белой дряблой кожей. Мысленно Влада называла его Опарышем – но никогда вслух: в отличие от других «пап», этот вызывал у нее не только отвращение, но и страх.
Он вставал не раньше полудня, запивал завтрак коньяком и уезжал с другими Опарышами на сверкающем черном джипе. Обычно «папа» возвращался после полуночи. Но однажды он объявился раньше.
Влада поняла, что не одна в квартире, только когда дверь ванной приоткрылась, и в мутном стекле душевой кабинки нарисовалось красное пятно шелкового халата. Под ложечкой больно кольнуло. Влада обеими руками сжала насадку для душа и стальным голосом попросила Опарыша уйти, но он не шелохнулся.
– Только скажи, какова была вероятность, что распространители религиозной литературы позвонят в нашу дверь так вовремя?! – впервые в жизни кричала на маму Влада.
– Хватить врать! Это твой папа бросил тебя – не я! И нечего выживать из дома каждого, кто не носит его фамилию! – вопила мама.
После той истории Влада стала всегда запирать за собой дверь. А еще купила швейцарский нож – такой маленький, что его не было видно в зажатом кулаке, и такой острый, что он мог перерезать летящий волос, как самурайский меч. Влада постоянно носила нож при себе: на цепочке, в потайном кармашке или кармане джинсов. Но это были лишь временные меры: она мечтала сбежать.
Шанс представился, едва ей исполнилось восемнадцать. В августе, окончив первый курс Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств, Влада поехала отдыхать в Румынию. Симпатичный парень Джордже Александру, высокий, с тонкими, почти женскими чертами лица, увидел ее, выходящей из моря, и смог произнести только одно слово: «Blue». Натуральная блондинка с васильковыми глазами – конечно, она его покорила.
Оказалось, Джордже двадцать восемь. Он окончил школу Британского совета в Италии, получил высшее образование в университете ресторанно-гостиничного бизнеса и открыл в Бухаресте собственный ресторан итальянской кухни. Словом, он тоже ее покорил. Иногда, глядя, как Джордже сосредоточенно просматривает деловую переписку, разложенную прямо возле них, на песке, Владе казалось, что она испытает к нему нечто большее, чем симпатию.
Она переехала в Бухарест через два месяца. Сняла квартиру, наняла репетитора по румынскому, и они с Джордже начали собирать документы для ее перевода в Бухарестский университет.
Джордже пропадал