сменяется облегчением. Он массирует руками ее живот.
– Где еще болит, Белль?
Она поднимает руку к груди и касается своего соска.
– Здесь.
Он убирает ее руку и начинает очень нежно целовать сосок, одновременно играя с ее второй грудью. Теперь Белль тает в исцеляющих руках доктора. Из-за повязки на глазах она не видит его, что придает происходящему еще больше эротизма. Белль представляет мужчину, который делает это с ней не просто для удовлетворения своего желания, а потому, что любит и желает доставить ей удовольствие. Она знает: доктор не любит ее, но сейчас это не важно. Он стал мужчиной из ее мечты, совершенным любовником, которого она надеется когда-нибудь найти.
– Где еще у тебя болит, Белль? – прочувствованно произносит доктор.
Она кладет руку между раздвинутых ног.
– Здесь, доктор. Здесь очень болит.
– Сейчас тебе станет лучше, Белль, – обещает доктор.
Он поцелуями медленно прокладывает дорожку от ее соска, через грудь и живот. Потом касается губами лобка, пока не доходит до того места, где лежит ее рука. Он берет ее, нежно целует и отводит в сторону. Вот уже он касается ее внизу. Помогает ей, как он выражается. Этот мужчина – превосходный любовник. Каждый раз, когда она встречает его жену, ей хочется поздравить ее. Доктор целует Белль все глубже и глубже, пальцами осторожно помогая себе продвигаться. Несмотря на повязку, Белль закрывает глаза. Она привязана к кровати, но чувствует себя вольной птицей. Дроздом. Ей слышится его пение. Засевший внутри нее дрозд с наслаждением выводит трели, пока доктор ласкает ее языком.
«В миг экстаза я превращаюсь в дух», – думает Белль.
Этот дух, эта энергия – ее сущность – огнем горит в крови. Она заряжает Белль, пока доктор подводит ее все ближе и ближе к краю. Она представляет себе, что сейчас с ней рядом другой мужчина. Она пока его не знает. Он всего лишь фантазия, но Белль почти уверена: скоро он появится. Мужчина, который может сделать для нее все.
Доктор отрывается от нее.
– Как ты теперь себя чувствуешь, Белль? – спрашивает он.
– Немного лучше. Но, доктор, вы можете сделать так, чтобы я не заболела снова?
– Разумеется, дорогая, – вежливо отвечает доктор. В следующую секунду она чувствует, как он входит в нее, и она стонет от удовольствия.
– Так лучше?
– О да! – выдыхает она.
– Умница, – говорит он, начиная ускорять ритм.
Она знает, что теперь доктор входит в мир собственных фантазий. И она тоже уходит, далеко-далеко от этой комнаты в Венеции. Она пребывает в особенном месте, где-то вне измерений реального мира, в небесах и на морском дне. И в то же время находится в некой маленькой комнате, крошечном темном чулане вожделения. Она запирает дверь, оставив мысли снаружи, и позволяет физическим ощущениям извлечь себя из телесной оболочки, так, что оказывается на самом краю, на отрезке тонкой грани между затишьем и бурей. Она держится там так долго, как только может, но ее хватает лишь на несколько