дизайна» – формируется ландшафтом, в котором этот народ проживает.
Я родился в Дагестане, ландшафт нашей республики крайне разнообразен. Для примера: город Махачкала, где я окончил среднюю школу, расположен на узкой приморской полосе, отделяющей отроги Кавказа от Каспийского моря. Стоя на набережной города, глядя на восток, любуешься видами восходящего из моря Солнца, обернувшись на запад, упираешься взглядом в гору Тарки-тау (в позапрошлом веке родовые земли князей Тарковских – да-да, тех самых!).
Сейчас принято считать, что республику населяют 32 народа, у каждого из которых есть исконные земли обитания. Мои предки, аварцы, столетия компактно проживали в высокогорных аулах, но есть, например, кумыки, со времен нашествия Чингисхана живущие на равнинах Прикаспийской низменности, или нагайцы – жители степи. В детстве я не читал Гумилева, но уже тогда понимал, что народы Дагестана, конечно же, братские народы, но как братья могут иметь разные характеры, так и каждый народ обладает своей особенностью, своими национальными чертами.
Каждый раз, приезжая в Батлаич, родной аул моего отца, я с удивлением смотрел на сакли с плоскими глинобитными крышами, на примитивный сельскохозяйственный инвентарь, на быт своих родственников-сельчан – и недоумевал, зачем люди забираются так высоко в горы и поколение за поколением живут в таких суровых условиях. А ведь даже элементарное физическое выживание на Хунзахском плато, на высоте 2400 метров над уровнем моря, не самая простая задача. Сюда даже мухи не долетают – и мясо, подвешенное в тенечке на крюке, не гниет, а вялится, постепенно высушиваясь и превращаясь в один из основных ингредиентов нехитрой аварской – по сути, военно-походной – кухни.
Теперь я знаю ответы на свои детские вопросы. Да, ландшафт формирует характер проживающего в нем народа. Однако верно и обратное: бывает, что народ в силу особенностей своего характера выбирает для проживания тот или иной ландшафт.
Как известно, высшей формой взаимодействия между народами, имеющей для них максимальные последствия, является война.
Представьте себе поселение, разместившееся на перекрестье торговых путей, в местах, удобных для проживания, выращивания злаков и разведения скота. Понятно, что именно такое место, представляющее наибольшую ценность, будет постоянно подвергаться набегам завоевателей.
Итак, поселение подверглось атаке. В зависимости от того, какая стратегия выживания ближе тому или другому жителю этого поселения, мы отнесем его к одной из трех категорий. Первая стратегия, если верить древнекитайским учебникам военного искусства, – самая мудрая. Суть этой стратегии проста – бегство. Бросить все, уйти до вторжения. На новом месте тоже корней не пускать. Люди, которым близка описанная стратегия, относятся к категории Неуловимых. Они первыми чуют беду, первыми поднимаются и уходят с обжитых мест, их родина там, где тепло и безопасно.
Заметка на полях
Наиболее