клыки, словно копья, пронзали тела,
Наполняя нас сладким, пронзительным ядом,
Что, сжигая души устремления до дна,
Опадали на землю больным снегопадом.
Заходя в наш альков свои бледные драмы
Оставляйте снаружи – они не новы.
И любуйтесь на сердце покрывшие шрамы:
Мы страдали, поверьте, куда больше чем вы.
Скажи
Скажи, добрался ли до цели,
Велел ли ты сыграть туше,
Когда закрылись, с криком, двери,
В твоей таинственной душе?
Ты к звёздам позабыл дорогу,
Желая сердце изменить.
Мечтая позабыть тревогу,
Ты разучился всех любить.
Разрушив храм в немой тиши,
И претерпев метаморфозу,
Остался впредь один в глуши,
Вкушая времени угрозу,
Что шепчет о грядущем дне,
Когда слова замрут в огне.
Болезнь
Пронзило перо тёмно-синие вены,
Смочив наконечник отравленным соком.
Что может быть лучше чернилам замены?
Питая страницы кровавым потоком,
Рука, вся дрожа, слова в строки вплетает,
Пока летописец от ран умирает…
Поэт, вечно в поисках дремлющей музы,
Усталость и страх в тёмной бездне таит.
Вновь песни поёт, пока сорваны узы,
А разум в огне тёмной страстью горит.
Желая согреться в пучине мечтаний,
Ты искрой огня засияешь в ночи.
Среди света звёзд и немых причитаний
Пронзительным голосом скажешь: «Кричи!
Кричи, пока сердце гореть не устало,
Смеясь в чёрной бездне, больная душа!
Пока вдохновение вдруг не пропало,
Пронзай пером вены, надрывно дыша.
Создай то, что времени бег пресечёт,
Пока кровь рекою сквозь тело течёт!»
Рождение
Я сам судьбы своей непризнанный ваятель,
И если верить вам – отъявленный предатель,
Что взглядом, полным таинств палача,
Пронзает детский ум и сердце без меча.
И убеждать в обратном вас не смею
Нельзя, поверьте, злобу правдою тушить,
Я воспарю над тёмным миром, пламенея —
Там вы не сможете всех песен заглушить.
Когда же, отощав от голодания,
Вы не найдёте крови хрупкого поэта,
Взглянув на небо в ярости камлания,
Ослепнете от льющегося света.
Где, словно птица, выпав из гнезда,
В огне рождалась новая звезда.
Мой скорбный ангел темноты
Найдя тебя во мраке ночи,
Мой скорбный ангел темноты,
Я в дар тебе преподношу
Свои кровавые цветы.
Немой тоской сулил мне рок,
Терзать себя все те мгновения,
Когда наступит горький срок,
И мир окутает порок,
Являясь тайной в сновидения.
Но я не в силах