лучше оставаясь в неопределенном положении, чем изменить идеалу. Что ж раз Создатель решил что ей лучше будет так, она поняла что как хотелось бы уже не может быть… А будет только когда-то …по воскресении душ. Значит она согласна со своим предназначением, которому безразлично предастся, отдаст все что от нее все хотят и может ее тело, тоже требующее того же, быстрее прожечь молодость, жизнь, молясь втайне, внутри себя, только своему Создателю, внешне только делая вид, что молясь как заставляют. И это даже становится хорошо что …много жен у султана или его сановника, легче будет забыться, быть с самой собой. И хорошо даже что она выбрала этот путь, вырвавшись от Амендралехо… Иначе и он бы с ней не ушел. Совсем теперь стало не жаль того, никуда бы они не смогли убежать в этой чуждой стране, только он бы погиб.
…Он конечно очень хороший, почти такой же, но вот именно это, оставаться один на один наедине с этой небольшой даже разницей представлялось невозможным. Лучше с таким другим вульгарным сователем своего, лучше с разными несколькими, представлялось ей предательством меньшим, простой безличной вынужденностью, чем с почти таким же хорошим и ловким, с которым отношения пошли завязываться невольно, в какой-то суррогативной хотя бы потребности, но чтобы хоть немножко было того. Теперь все – разрыв, как и со многим другим, со всей прежней жизнью, которая вышла на последнюю дорогу, и все в ней стало видно до самого завершения. И она уже не та, что была прежде. У нее от всего прежнего осталось только соблазнительное юное еще тело, на которое она продолжала смотреть как на единственно дорогое, что у нее еще осталось в этой жизни… и она бережливо от чужого неожиданного взгляда закрыла наготу. Все-таки у нее были ее родители, пусть не на земле, но в какой-то духовной обители они были ее родными, и Франсуа ее там дожидался… А здесь оставалось только дать бой всяким домогающимся, они у нее попляшут!
*день и ночь*
Безмолвная Сахара живет своей жизнью, своими тайнами и загадками. На гребне песчаной волны вдруг появляется юркая ящерица, замирает, будто к чему-то прислушивается, затем так же неслышно, как и появилась, исчезает, скорее всего врываясь в песок. Неповоротливых, опасных на вид варанов и гекконов можно заметить где угодно рыскающих за добычей. По волнистому склону бархана извиваясь спиралью сползает ядовитая змея, пользуясь особым способом ползанъя – касаясь только гребешков, надутой ветром, рифленой поверхности и то на очень короткое время то бы не обжечься о раскаленный песок. А кругом кажется ничего живого, только бесконечные дюны под огненно палящим солнцем, но то тут, то там, можно заметить следы пробежавшего тушканчика, пучки травы. Пустыня живет своей жизнью. Здесь говорят: «на севере семь тучек – здесь одна» – и та проходит, потому что дождей не бывает годами. Единственное как влага сходит наземь: проявляется в виде утренней росы – как результат холодных ночей,