избавляющему от приступа трусливой паники.
«Боже мой, я только что чуть не отвезла Степана назад!»
Паника отступила, оставив в покое рассудок и мелкую дрожь в руках как напоминание.
– Так не пойдет, – прошептала Вика, глядя на трясущиеся руки, – так можно и ребенка угробить!
Она заставила себя вспомнить подслушанный разговор, еще раз сопоставить все факты, прокручивая и прокручивая в голове каждое услышанное слово.
Да, она не врач и не специалист, но она мать, которая всегда точно чувствует и знает, болен ли ее ребенок или здоров. Они два организма, настроенные друг на друга, и любое недомогание или просто плохое настроение каждый из них улавливает в другом мгновенно. Она не могла ошибиться! Она с самого начала чувствовала, что происходит нечто неправильное, нелогичное! Ведь чувствовала!
«Степка здоров! Я это точно знаю, я чувствую это всеми своими потрохами! И потом, что это за патология такая, которую не выявили за всю его жизнь и которая никак не проявлялась, а тут на тебе – полгода назад был здоровехонек, и вдруг операция?!»
– А теперь бойтесь меня! – зло сказала она сквозь зубы. – Я вам устрою ледовое побоище и Куликовскую битву!
Поворачивая на нужную ей улицу, Вика все еще продолжала ругать себя за минутное помешательство и слабость.
«Если хочешь спасти ребенка, Шалая, то засунь все свои страхи и панику сама знаешь куда! Соберись! Это непозволительная роскошь для тебя – впадать в истерики! Думай, просчитывай! И смотри по сторонам!»
– Второй раз за ночь, и, скорее всего, не последний, я бужу людей сегодня ночью, – ворчала Вика, не отрывая пальца от кнопки звонка на кирпичном столбе, поддерживающем железные ворота.
Со двора на высоченные ворота кидались две овчарки, заходясь в неистовом лае.
Вика приехала в частную автомастерскую, хозяином которой являлся ее одноклассник Витя Серов. У него была квартира в Москве, но он предпочитал жить здесь же, в огромном помещении над мастерской, на втором этаже, которое умудрился превратить в почти жилую однокомнатную квартиру, со стильной, большой кухней-столовой, кроватью невероятных размеров, тренажерным залом. Очень по-американски: огромных размеров и в одном флаконе, как говорится в рекламе, то бишь без перегородок и стен.
Отслужив в армии, Витя окончил школу милиции, стал работать и поступил на юрфак, на заочное отделение. Но бросил как отрезал, в один момент, и вместе с двумя компаньонами открыл частную мастерскую. Где он взял на это денег и как вообще у него все получилось, Вика не знала и никогда не задавала ему вопросов об этом. Витя был талантом во всем, что касалось автомобилей, мог из любой «убитой» машины собрать суперавтомобиль.
Вика совершенно наглым образом эксплуатировала знакомство с ним и их многолетнюю дружбу, используя Витю как неотложку для своей старой потрепанной «трешки», подаренной ей на восемнадцатилетие родителями с бабушкой, двенадцать лет назад.
Наконец хозяин появился на балконе второго этажа и, смачно выматерившись, поинтересовался, кого там такая-то мать