возможность часто встречаться.
Вика, освободившись пораньше, зашла за Ольгой к ней на работу. Виктория не сразу нашла подругу среди обычной пятничной вечерней суеты, когда народ, раздражаясь от любых задержек и стараясь не попадаться на глаза начальству, стремится как можно скорее слинять с работы. Впереди выходные, у всех планы и долгожданный отдых.
– Викуля! – обрадовалась Ольга, увидев ее. – Ты же меня не бросишь?
– В смысле столкнуть с крыши или в трудную минуту? – уточнила на полном серьезе Вика.
– Второе! – рассмеялась Ольга и объяснила: – Наша замдиректора забыла портфель с документами, а они ей завтра нужны. Она позвонила и попросила, чтобы кто-нибудь его принес. Наш народ, узнав об этом, попрятался по углам, как тараканы, а я неосмотрительно попалась начальству под руку. Викуль, это не далеко, она в центре живет, занесем и пойдем кофе пить.
– Пошли, нерасторопная ты наша! – вздохнула Вика.
Ага, сейчас-с-с, «занесем» и пойдем по делам своим! А российская действительность?
Отметилась, а как же! Широкомасштабная стройка во дворе внесла свои коррективы в упорядоченную жизнь нескольких близлежащих домов. Черт его знает почему во время строительства, сравнимого со стихийным бедствием, округа погружается во тьму и хаос – фонари не горят, проходы между домами загорожены, через рытвины и завалы приходится пробираться, как по минному полю. Может, это специфика такая строительства в нашей стране? Ну, вот в такие условия девчонки и попали, свернув с освещенной центральной улицы через арку во двор, объединявший несколько домов, в том числе и искомый ими. Таблички с номерами домов, в соответствии с общей атмосферой, не подсвечивались, и определить в темноте, какая цифра на доме, невозможно!
Холод стоял жуткий. Во дворах, где блуждали подруги, не наблюдалось ни одного прохожего. От просоленного снежного месива вперемешку с вывороченным грунтом, через которое приходилось пробираться, как через полосу препятствий, у Вики совсем промокли старые, ненадежные сапоги, и она чувствовала, как внутри хлюпает вода. Ольга, стуча зубами, тихо ругаясь, засовывала себе под мышку то одну, то другую ладошку, чтобы согреться.
Когда они наконец, расспросив старушку, увидев которую, бежали через весь двор с криками «бабушка, подождите!», чем напугали ее чуть ли не до смерти, ввалились в подъезд нужного дома, Вике казалось, что она уже околела. Ольга была не в лучшем состоянии: она так замерзла, что дрожала всем телом и у нее посинели губы.
– Идиотка! – ругалась Вика, стягивая с нее перчатки и растирая Ольге руки. – На улице мороз за двадцать, почему ты в пальто, а не в дубленке?
– Она старая и некрасивая, – хныкала Ольга, уткнувшись в плечо подруги.
– Зато ты, молодая и красивая, будешь прекрасно смотреться на больничной койке! Все, пошли! Какой этаж?
– Четвертый, – вздохнула Ольга.
– Боже мой! Девочки, вы совершенно замерзли! – воскликнула хозяйка вместо «здрасте», когда открыла им дверь. – Быстро проходите! Раздевайтесь, вам надо немедленно согреться!
– Нет,