Поверьте, стоит дороже предстоящего ремонта вашей машины. Намного дороже.
Я оглянулся: не видит ли кто-то, как я любуюсь чужой фамильной драгоценностью. Оказывается, пробка начала мало-помалу рассасываться, водители нашли объезд, и никому не было дела до наших взаимоотношений с блондинкой.
– Это залог, – произнес я, пряча коробочку с перстнем во внутренний карман. – Гарантия, что вы не исчезнете с горизонта. Я порядочный человек, и такой поступок совершаю впервые, мне неприятно, но я пойду вам навстречу.
После небольшой физической разминки, после поездки в мастерскую по кузовному ремонту, где пришлось оставить на несколько дней оба покореженных транспортных средства, мы наконец почувствовали, что чертовски проголодались и не мешало бы где-то перекусить.
Кафе, стены которого были разрисованы урбанистическими пейзажами, называлось «Старый город».
Яна училась в юридическом колледже. Услышав про него, я тотчас вспомнил беднягу, которого похитили в одно время с женщинами. Только женщин – и живых, и мертвую – нашли, а парня, учащегося этого колледжа, нет. Ни живого, ни мертвого.
Девушке постоянно кто-то названивал, из-за этого разговор не клеился. Само собой, меня это раздражало, но внутренний голос терпеливо разъяснял, что девчонка никак не планировала попадать в ДТП, это всегда случается как снег на голову, и удивляться тут нечему. Радуйся, доктор, что вообще согласилась с тобой поужинать, и наслаждайся жизнью. Сам-то бы когда еще выбрался?!
– Может, имеет смысл его вообще отключить? – предложил я после очередного звонка. – Телефон, я имею в виду. А то спокойно не дадут ни поесть, ни поговорить.
– А вы бы чего больше хотели: поесть или поговорить? – недружелюбно спросила она, ковыряясь вилкой в салате. По-видимому, чтобы поддержать разговор. – Или, может, что-то другое?
– Поесть, поговорить и до дома проводить!
– Да вы поэт! – криво усмехнувшись, она наморщила свой миниатюрный лобик. – И часто у вас в рифму слова складываются?
– Не поверишь – первый раз в жизни!
– Ой, ой, – недоверчиво закачала она головой, – рисуетесь!
– Послушай, сегодня мы столько вместе натерпелись, можно, считаю, отбросить формальности. И перейти на «ты». С твоей стороны, разумеется.
– Мне это кажется чересчур, – сказала она, как отрезала. – Вот если бы вы вернули перстенек, тогда, возможно…
– Вот видите, мадемуазель, вы уже торгуетесь.
В этот момент я подумал, что она годится мне в дочери. Еще подумал, что, сложись все иначе в свое время, наша с Эльвирой Женька была бы сейчас не менее эффектной красавицей, также могла мечтать хоть о юриспруденции, хоть о школе экономики, хоть о заморском принце, о Голливуде… – о чем угодно! Да, могла бы…
Постарался вида не подать, лишь стиснул зубы, отвел глаза в сторону, однако Яна уловила момент, истолковала по-своему.
– Обиделись, что ли? У-у, какой, – хмыкнула, укладывая телефон в сумочку. – Если не нравится, никто не держит.
– Не обращай