хоть и более поздним, но от этого не менее важным историческим документом, написанным в конце жизни им самим: это «История Флоренции» (Istorie Fiorentine), документ a priori малодостоверный, поскольку он был написан по заказу Медичи. Тех самых Медичи, творцов флорентийской истории с 1434 по 1736 г., чьи взлеты и падения в явной или скрытой форме определили все творчество Макиавелли. Однако мы можем сравнить его детальное историческое повествование с другой «Историей Флоренции» (Storie Fiorentine), сочинением 1508–1509 гг. историка и дипломата Франческо Гвиччардини, с которым в 1520-х гг. Макиавелли связывала тесная дружба.
Набег варваров
Карьера Макиавелли начиналась в нелегкое время. Прошло всего четыре года с того потрясения, которое пережила вся Италия, от Милана до Неаполя, осенью 1494 г. Это было событие, вошедшее в историю Италии под именем «discesa» (ит. «нашествие»), – вторжение войск французского короля Карла VIII. Оно стало предвестием непрерывного бедствия – одиннадцати итальянских походов, разорявших страну вплоть до 1559 г. В то время как во Франции, по мнению некоторых, итальянские войны знаменовали начало Возрождения, для Италии, уже давно переживавшей Возрождение как культуры, так и этических представлений, эти годы были периодом настоящего слома, поворота в истории. Изменилось все, даже интенсивность военных действий, о чем в 1508 или в 1509 г. пишет с глубоким сожалением Гвиччардини: это вторжение было «пожаром, чумой, изменившей не только сами государства, но также и способы их управления и способы ведения войны».[17] Пришлось практически пересматривать принципы дипломатии, что быстро понял Макиавелли и о чем писал Гвиччардини в своих «Заметках о делах политических и гражданских» (Ricordi politici e civili), где он подводит итог своего долгого политического и военного опыта. В течение сорока лет Италия будет полем битвы для своих могущественных соседей, Франции и Испании, а итальянцам, попавшим в эту мясорубку, придется жить в чрезвычайных обстоятельствах (lo straordinario) и искать формы государственного устройства, способные адаптироваться к очередному крутому повороту событий.
В 1494 г., двадцатипятилетним, вполне зрелым человеком, Никколо, как и все, пережил потрясение от французского нашествия, навсегда изменившего тактику и саму ментальность итальянских политиков, а также совпавшие с ним по времени не менее бурные события, связанные с падением Медичи, которые управляли Флоренцией в течение шестидесяти лет. 1494 г. стал вехой, обозначившей конец определенного исторического периода. Это был год смерти двух великих гуманистов, ставших символом эпохи, – Полициано и Пико делла Мирандолы. В тот же год лопнул банк Медичи, и последнему представителю клана пришлось бежать. Невозможно понять творчество Макиавелли, не проникнув в атмосферу, в которую он был погружен в те годы, когда мы теряем его из виду, – годы, наполненные драматическими событиями, развернувшимися в самом сердце Флоренции на излете этой яркой эпохи.
В общей сложности Никколо пережил в юности два ключевых момента в истории клана Медичи,