мне, за тухленьким мясцом… попомнишь!
Так они и жили. Морской орёл жил среди скал и волн. Ловил кобр и гадюк. Спасал рыб от гибели. А Гриф жил на берегу, в степи, ел свою падаль. И по этому, все перестали звать его Гриф. А стали просто звать его Стервятник.
Шло время. Зимние шторма сменялись зимними оттепелями. Холодный Северный Борей сменялся тёплым южным ветром – Левантом. Но года бывают разные. То печальное лето, было необыкновенно жаркое. И осень была тёплая и сырая. И гадюк становилось всё больше и больше. Много выловил их Орёл в море. Многих рыб спас от верной смерти. Но не заметил он, как, самая хитрая и коварная змея, заползла на сам Орлиный, остров. Заползла она тихо. Ведь была она очень гладкая. И её совсем не было видно среди скал и камней. И когда Орёл улетел на охоту, она беззвучно вползла в гнездо. И притаилась среди веток и пуха. Был вечер. Солнце клонилось к закату. Когда Орёл вернулся, он сел на своё любимое место. И устремил взор на заходящее солнце. Никогда не надоедала ему эта пурпурно-огненная стихия уходящего в облака светила. Тихо сидел он до самой ночи. Когда же стало совсем темно, он услышал тихий шипящий голос.
– Мой милый, мой единственный Орёл! Как я истосковалась по тебе! Как давно я тебя не видела! Не слышала твой любимый голос.
– Кто ты? Я не вижу тебя, – воскликнул Орёл.
– Я твоя Орлица, я вернулась к тебе. – Прошептал из камней нежный голос.
– Моя Орлица давно погибла, – ответил он. – Выйди, покажись, кто ты?
– Я душа её, – ещё нежнее прошептала гадюка. – Я так истосковалась по тебе. Нет во всём свете другого такого Орла. И боги дали мне путь поговорить с тобой, любимый.
– Орёл не мог вымолвить и слова. Он лишь привстал на сильных своих ногах, расправил крылья, и в этот момент гадюка увидела незащищённое крыльями место. Там, где расположено сердце. И метнулась, вонзив в него свои отравленные зубы. Острая боль пронзила Орлиное сердце. Но в темноте он даже не увидел гадюку. Он сложил крылья, и упал на дно своего гнезда. Упал и затих. И казалось, что он умер. Тогда гадюка раскрыла свою ядовитую пасть, чтобы укусить ещё, и ещё раз. Но чёрная тень Грифа мелькнула над гнездом. И гадюка, шипя от упившейся ядовитой злости, уползла в бескрайнее море.
Мир под водой был голубой и солнечный. И множество разноцветных рыб плавали повсюду. Они украшали море своим неповторимым цветом, и разнообразием.
– И это всё моё! – Прошипела под водой гадюка. Теперь моё!
Она шипела и булькала воздушными пузырями. Они медленно подымались вверх, к солнцу. И окружающие рыбы любовались ими. И при этом думали: «Какие красивые воздушные шарики! Как они легки, как они забавны? Как они мило тянутся к солнцу!»
Вот тут-то, гадюка и подплывала сзади. Она хватала за жабры зачарованного окуня, который самозабвенно любовался воздушными пузырьками.
А у гнезда в это время сидел Гриф. Он приподнял клювом крыло Орла. Оно безжизненно вырвалось, и упало на колючие ветки.
– Говорил же я тебе, – с жалостью в голосе прошептал он. –