не найтись вьючных животных.
Вид Поталы с юга. Начатое более трех столетий назад при Далай-ламе V строительство дворца было завершено уже после его смерти благодаря хитрости регента
Монах трубит с крыши медицинской школы на горе Чагпори в сторону города, возвещая время обеда
Нищенствующий монах, проведший в странствиях 15 лет. На голове у него медвежья шапка, через плечо висят вырезанные из человеческих костей четки, на копье надет типичный волшебный амулет
Тибетская собака, сопровождающая караваны
Два дня наслаждались мы видом на две снежные вершины. Нас, альпинистов, больше, чем священная гора, привлекала непокоренная человеком Гурла-Мандхата, во всей своей красе отражавшаяся в водах озера Манасаровар. На его берегу мы разбили лагерь, не в силах наглядеться на эту прекрасную великаншу, которая будто вырастает из воды. Я уверен, что это одно из прекраснейших мест на земле. Озеро тоже считается священным, вокруг него стоит множество монастырей, где паломники могут остановиться на ночлег и вознести молитву. Многие проползают вокруг озера на коленях, воду из него набирают в бутыли и фляги и несут домой как святыню. Все паломники окунаются в ледяные воды этого озера – мы последовали их примеру, правда, вовсе не из благочестия.
При этом со мной чуть не случилось несчастье. Я отплыл от берега и попал в какую-то топь, из которой едва смог выбраться, собрав последние силы, – мои товарищи даже не заметили моей отчаянной борьбы с тиной.
Так как мы оказались в этих местах в такое время, когда основной поток паломников еще не начался, по пути нам встречались в основном торговцы. Кроме того, иногда попадались и какие-то подозрительные личности – эти края называют еще разбойничьим эльдорадо. Соблазн напасть на торговцев здесь, вблизи рынков, выше, чем где бы то ни было. Самый большой рынок в этих местах называется Гьяньима. Это огромный лагерь, состоящий из сотен шатров, в которых торгуются и совершают сделки. Шатры индийцев сделаны из дешевого хлопкового полотна, а у тибетцев – сотканные из ячьей шерсти и такие тяжелые, что при переноске составляют поклажу одного или даже двух яков.
Мы много часов шли на восток вдоль озера, и нам казалось, что мы идем по берегу моря. Чистую радость от созерцания природной красоты портили только докучливые мошки, которые оставили нас в покое, только когда мы отошли от воды.
Двигаясь дальше в сторону Токчена, мы повстречали караван какого-то знатного человека. Оказалось, это в Цапаран ехал новый губернатор округа, направлявшийся из Лхасы к своему месту службы. Когда мы остановились, наш провожатый-тибетец, с которым нам так и не удалось установить действительно теплых отношений, застыл в глубоком поклоне со шляпой в руке и высунул язык в знак приветствия[11] – воплощенная преданность. Он объяснил причину нашего пребывания