пиво или чай, чтобы подкрепить их силы. Кости умершей раздробили на куски, чтобы птицы могли сожрать и их, не оставив от трупа ни следа.
Хотя это может показаться варварским обычаем, но он имеет под собой глубокую религиозную подоплеку. Тибетцы хотят, чтобы после смерти от их тел, которые без души не имеют никакого значения, на земле не оставалось ничего. Тела знатных людей и лам сжигают, а среди простого люда принято разрубать трупы на мелкие куски и отдавать на съедение птицам. И только тела самых бедных, семьи которых неспособны оплатить даже эту работу, сбрасывают в реку. Там рыбы выполняют то же дело, что и хищные птицы. Когда бедняки умирают от заразных болезней, их трупы хоронят специально назначенные люди, чью работу оплачивает государство.
К счастью, эпидемии оспы не вспыхнуло, умерло всего несколько человек. Траур в нашем доме продолжался сорок девять дней,[22] а потом на крыше поставили новое украшенное флажками деревце. Для этой церемонии было приглашено множество монахов, которые распевали молитвы под аккомпанемент своеобразной музыки. Все это, естественно, стоит денег, и, когда в семье кто-то умирает, тибетцы обычно продают часть своих украшений или вещи умершего, чтобы заплатить монахам за торжественную церемонию и за масло для светильников.
Все это время каждый день мы совершали длинные прогулки, и однажды вид чудесного снега навел нас на мысль сделать себе лыжи. Ауфшнайтер отыскал пару березовых стволов, нам их разрубили, и мы высушили их над огнем в комнате. Я принялся за изготовление палок, а с помощью местного плотника из стволов нам удалось сделать две пары вполне приличных досок. Разогрев их над огнем, я загнул им носы и, зажав между двух камней, сделал прогиб. Мы были очень рады, что лыжи у нас получились такие симпатичные, и жаждали опробовать их в деле. И вдруг, как гром среди ясного неба, пёнпо вызвали нас к себе и сообщили, что впредь нам запрещается покидать Кьирон, прогулки возможны только по самым ближайшим окрестностям. В ответ на наши энергичные протесты они дали малоубедительные разъяснения, что Германия – очень могущественное государство, и, если в горах с нами что-нибудь произойдет, немецкое правительство заявит Лхасе протест, что обернется серьезным наказанием для них самих. Пёнпо были непоколебимы в своем решении и пытались нас убедить, что медведи, пантеры и дикие собаки представляют большую опасность. Мы не очень поверили в их заботу о нашем благополучии, скорее можно было предположить, что местные жители опасались, как бы мы своими вылазками в горы не прогневили обитающих там духов. В тот момент нам не оставалось ничего другого, как сделать вид, что мы смирились с запретом.
В течение следующих недель мы соблюдали предписание, но потом желание покататься на лыжах взяло верх. Заснеженные склоны каждый день манили нас, и однажды мы придумали хитрость. Я устроил себе импровизированное жилище у одного из горячих источников, всего в получасе ходьбы от деревни.
Через несколько дней, когда люди привыкли к моему отсутствию, ночью при свете луны я отнес лыжи на склон горы.