свой очаг, все воспоминания, составляющие его, меняя только горизонт, разнообразя кругозор, атмосферу и климат, не нарушая обычного строя заведенной жизни. Это, может быть, со временем и достигнется.
– Конец тогда бенгало, предназначенным для путников! – ответил капитан Год. – Пропадут тогда бенгало, где приходится желать так многого по части комфорта и где нельзя остановиться без разрешения местных властей.
– Да, конец тогда злополучным гостиницам, где вас терзают на все манеры нравственно и физически, – заметил я не без некоторой справедливости.
– Нужен просто фургон странствующих акробатов, только, понятно, фургон усовершенствованный! – вскричал капитан Год. – Вот идеал! Останавливайся тогда где хочешь, трогайся в путь когда угодно, едешь, если любишь глазеть, несись вскачь, если того просит душа! И это все не расставаясь со своей спальней, гостиной, комнатой для курения и, что еще важнее, с кухней и поваром. Вот это настоящий прогресс, друг Банкс! Это будет чище ваших пресловутых железных дорог. Осмельтесь-ка опровергнуть меня, почтеннейший инженер, ну опровергните же, сделайте одолжение.
– Видите, мой друг, Год, – ответил Банкс, – я был бы готов вполне согласиться с вами, если бы…
– В чем дело?
– …если бы ваше стремление к прогрессу круто не останавливалось на пути.
– Да разве есть куда идти еще дальше?
– Судите сами. Вы находите, что передвижной дом был бы предпочтительней вагона, предпочтительней даже гостиного или спального вагона наших железных дорог. И вы совершенно правы, капитан, когда дело касается человека, располагающего свободным временем и путешествующего ради удовольствия, а не по делу. Кажется, никто из нас против этого возражать не будет?
– Никто, – отозвался я за все общество. Полковник Мунро кивнул в знак согласия.
– Решено, – сказал Банкс. – И прекрасно. А теперь я стану продолжать. Положим, вы обращаетесь к каретнику, который в то же время соображает по строительной части, и он сооружает вам подвижной дом. Дом готов, выстроен прочно, распланирован удобно – словом, отвечает всем требованиям любителя комфорта. Он не слишком высок, во избежание падения; не особенно широк, чтобы иметь проезд по всем дорогам; он искусно поставлен на колеса с расчетом уменьшить тряску. Словом, это совершенство! Предположим еще, что дом сделан по заказу полковника, который предлагает нам свое гостеприимство. Если угодно, мы едем на север Индии и отправляемся как улитки, но улитки, не прикрепленные к своей раковине… Все готово к отъезду. Ничто не забыто, даже повар и кухня, столь милые сердцу капитана. День отъезда наступает. Вперед! Но кто же повезет ваш передвижной дом, скажите-ка, мой друг?
– Кто? – воскликнул капитан Год. – Да кто угодно: мулы, ослы, лошади, волы!..
– Вы их будете впрягать, вероятно, десятками? – поинтересовался Банкс.
– Тогда слоны! – возразил капитан Год. – Это будет красиво и величественно! Дом, запряженный выдрессированными гордыми слонами, бегущими