смерти бешенно метались взвившиеся снежинки, пули визгливо прокусывали ледяные фигуры. Но все звуки перекрывал гневный голос, тараторящий на непонятном языке, эхом ревербератора снующий среди трухлявых деревьев и запорошенных кочек в поисках укрывшихся людей.
– Война, товарищ генерал, – не поворачиваясь бросил Мильян. – Атака неприятеля. Вы полежите пока, а когда можно будет вставать, я вам скажу.
– Война?..
Евахнова прошиб пот, под шинелью вмиг стало жарко, словно он прямо в одежде зачем-то полез в сауну. В руке оказался табельный пистолет, секунду назад мирно покоившийся в поясной кобуре. Потной пятерней генерал стиснул холодную рифленую рукоять, большим пальцем щелкнул флажком предохранителя, левой рукой оттянул затворную раму, досылая патрон в казенник. Все было проделано инстинктивно; тренированное тело само действовало по боевой обстановке. Не-ет, судари мои, не заплесневел Евахнов в генеральском кресле, помнит как держать в руках боевое оружие!
– Она самая, война, – почему-то шепотом ответил Мильян. – Слышите, что красавица втирает?
Несколько пуль на излете впились в огромный нос истукана; осколки льда, как искры бенгальского огня, разлетелись во все стороны, усыпали утаившихся за скульптурой людей.
– Я по-испански не понимаю, – буркнул вжавшийся в снег Евахнов. Снег отрезвляюще студил щеку.
– А по-испански и не надо. Это по-португальски. «Вы приговорены к смерти, ни один из вас не заслуживает пощады, будете жариться в аду, проклятые шпионы, объект должен быть уничтожен, драться до победы, трали-вали, тыры-пыры…» Ну и в таком духе.
– Так это что… нападение? – Квадратики на рукояти пистолета больно врезались в ладонь, но Евахнов боли не чувствовал.
– Ну. – Мильян откатился на бок, сунул руку за пазуху и выудил ополовиненную бутыль «Спрайта». Зубами сорвал крышку, глотнул, протянул «лимонад» командиру. – Хлебнете, товарищ генерал? А я пять нарядов вне очереди…
Генерал бутылку игнорировал. Генерал сжимал и разжимал руку с пистолетом, точно это был эспандер. Нападение. Он шумно выдохнул, приводя в порядок нервы. Черт подери, нападение! Яростным шепотом:
– Мичман Мильян!
– Я!
– Слушай мою команду. Рассредоточиться по территории объекта. В стычку с противником не вступать. Разыскать полковника Авакумского. У него рация, пусть вызывает войска…
Нереальный женский голос наконец затих; только лихорадочные хлопки автоматов с глушителями да свист пуль нарушали мертвую тишину болот… но от этого становилось еще страшнее.
– Полковник Авакумский мертв, товарищ генерал. Вы ведь без «броника»? Тогда возьмите вот на всякой случай… – Откуда-то в руках Мильяна появился армейский шлем. – Вы, товарищ генерал, тут пока посидите, а я пойду разведаю, что к чему. Вы, пожалуйста, не высовывайтесь, ладно? Мы-то к таким фишкам привыкшие. Разрешите идти.
Это был не вопрос, это была констатация факта. Не дожидаясь ответа, Мильян сунул «Спрайт» под шинель, поджал