приживалкой, не признавая, что она отрабатывает свой кусок хлеба с лихвой. Досыта не кормили, обновы она даже в мечтах не смела просить. Купленная ещё отцом одежда вскоре износилась, тогда в ход пошли добытые из сундуков штаны и рубахи братьев мачехи – работать в мужской одежде было удобнее. По воскресеньям Милтине позволяли надевать старые юбки и кофточки хозяйки из тех же сундуков – в праздничные дни девушка пела в церковном хоре соседнего села. В храме девочка забывала о горестях теперешнего положения, отдыхала душой и телом, измученным непосильной работой.
Мягкий низкий голос Милтины необычно красивого тембра добавлял красок общему звучанию хора. Прихожане полюбили новую певчую. Воскресные службы напоминали дочери лесничего о далёких днях счастливого детства, об отце, обучавшем её игре на лютне и пению. Положенная клиру воскресная трапеза поддерживала сироту, не давала умереть от истощения. Здесь-то на четвёртый год жизни в деревне приметили Милтину женихи. Потянулись в дом мачехи сваты. Первым отказали наотрез: девица годами мала, здоровьем слаба, разумом незрела, приданого за ней нет. Но идут и вторые, и третьи! Опять родня приживалку отдавать не хочет, говорит, не раньше, чем через год – пусть окрепнет под материнским крылом.
Недоразумение обсуждали, не стесняясь Милтининых ушей. Изумлялись, что бесприданница нарасхват. О любви и речи быть не может, кому эти кости нужны! Ясно, что хотят работницу в дом заполучить. Безответная, трудолюбивая – клад, а не жена! Однако и теперешние родственники не спешат расстаться с лишним ртом, только если им подарки богатые предложат.
Судили-рядили и сошлись вот на чём: мельник-то вдовый, как траур по жене выдержит, будет достойным женихом этому сокровищу!
Раньше Милтина ещё надеялась найти счастье в замужестве. Были в деревне парни добрые, приветливые, они восторженно поглядывали на сироту, сердце девушки млело от их взоров. За любым из этих молодцов можно прожить без горя. Но мельник! Громадного роста, силён как буйвол, грубый, громогласный. Жену поколачивал, побоями и свёл в могилу раньше срока. Ждала Милтину беспросветная жизнь. Затосковала она по свободе родного леса, потянуло её в дом, где росла – проситься в служанки к лесничему, лишь бы рядом с деревьями и зверушками оказаться, подальше от жадных жестоких людей. Одно спасение – побег.
Устроила дочь лесничего тайник в яме под корнями сосны на высоком берегу Эдулы. Как-то ночью перенесла туда отцовскую лютню, тайно добытые из сундука сапоги, сухари, флягу с водой, штаны и рубашку. В ближайшее воскресенье нелюбимая падчерица отправилась будто бы в храм, петь на службе, но свернула в проулок, вышла за околицу и побежала к реке. До вечера её не хватятся, за это время она уйдёт далеко.
У тайника Милтина переоделась, закинула на спину котомку с припасами и лютней и пошла берегом реки к лесу Эдуанов. Она спешила уйти