многочисленным просьбам моих любимых читателей, и несмотря на моё обещание – не писать вторую часть, «Жила-Была девочка 2» всё-таки готова! Эта книга только для тех, кто читал «Жила-была девочка. Повесть о детстве, прошедшем в СССР». Даже так: только для тех, кто повесть искренне полюбил. Я знаю – таких много. И мне безумно приятно, что много.
Начиная писать первую книгу, я была уверена, что она, несмотря на бесхитростный сюжет и незамысловатый слог, найдёт своих читателей, тех, которые, прочитав однажды полюбят её навсегда. Я знала, что книга «выстрелит». И она выстрелила. Пять тысяч бумажных экземпляров распроданы очень быстро практически без остатка. Книгу в электронном виде продолжают читать очень активно, несмотря на отсутствие рекламы. Восторженные отзывы мне приходят регулярно. Конечно есть и те, кто уличал повесть в примитивности стиля, скупости мысли и схематичности повествовании. Куда же без критики? Не буду опровергать это мнение. Тем более, что оно абсолютно верно. Ведь книга написана от лица ребёнка, а позже —девочки-подростка, выросшей в спокойной маленькой деревне, воспитанной в мирном Советском Союзе. Девочки из простой консервативной семьи, боящейся всяких перемен и новых мест. Разве эта девочка могла написать иначе? Я уверена, что МОИ читатели: те, которые полюбили книгу с первых строк, которые перечитывают её по нескольку раз, которые пишут мне тёплые, искренние слова благодарности, совсем не глупые люди, и всё правильно поняли. Поняли, что задача повести вовсе не в мудрёности сюжета и высокохудожественном стиле, а совсем в другом… И эта задача была успешно выполнена.
Кстати, тем, кого раздражала «любовная тема» в первой повести, не стоит читать вторую часть. Любовная тема здесь будет. Её будет много. Куда же от неё деться? Девочка повзрослела. Возраст от шестнадцати до двадцати лет —это возраст любви.
Я не планировала писать продолжение повести, но в каждом втором отзыве была эта просьба. Меня спрашивали, как сложились судьбы подростков в дальнейшем, просили показать в социальных сетях прототипов героев книги, «требовали» вторую часть, чтобы всегда иметь под рукой возможность поностальгировать не только по восьмидесятым, но и по концу девяностых-началу двухтысячных. Ведь эти годы – уже тоже история, со своими атрибутами и «фишками», которые, конечно, не такие у всех одинаковые, как общее советское детство, но всё же… Тот, кто увидел себя в первой повести, найдёт частичку себя и во второй. Все же мы были студентами. Студент – это уже не ребёнок, но ещё и не взрослый. Студенческие времена – это, когда ты идёшь домой через парк, а тебе хочется покататься на всех аттракционах, но денег нет даже на один, денег у тебя только на проезд, и на булочку с корицей из университетского буфета. Но это тебя не сильно волнует… У тебя много других радостей: прогулять пары в беседке с однокурсниками, проехаться без билета в троллейбусе, на весь троллейбус посмеяться под недовольными взглядами уставших от жизни пожилых женщин, обсудить первого красавчика факультета, собраться в пятницу вечером у друзей в общаге, накопить денег на новую кассету с хитами сезона. Ну и, конечно, защитить диплом… Но до его защиты ещё столько времени-целая жизнь. Целая юная, кипящая страстями и эмоциями жизнь!
Приятного чтения, мои дорогие, мои любимые, моё родное поколение 80-х, повзрослевшие дети, выросшие в СССР!
Часть первая
Абитуриенты
Дорога в новую жизнь
Переезжали в город мы вместе с Маринкой Королёвой. Точнее, ехали мы не одни: дедушка на «Москвиче» вёз нас с мамой, Маринкой и её матерью до Прохоровского вокзала. Ехали молча. Накануне Маринкина мать устроила ей взбучку из-за Карася: запретила с ним встречаться, в общем. Ну типа: он взрослый, без образования, к тому же бухает, а Маринке надо учиться… ну и всё в этом роде. Между Королёвыми чувствовалось напряжение, которое передалось всем. Я сидела впереди, и в зеркало заднего вида наблюдала за Маринкой. Подруга была сама не своя: даже не просто грустная, а словно запуганная какая-то, не накрашенная, по лицу красные пятна – недавно плакала. Тётя Света с таким же лицом в пятнах, молча смотрела в окно. От неё веяло злостью. Видимо, скандал был сильный. Моя мама, оказавшись в этом облаке напряжения, тоже молчала. А дедушка, как всегда, сосредоточенно вёл машину. Я оставила тщетные попытки узнать у подруги с помощью вытаращивания глаз и вскидывания бровей в зеркало, что же всё-таки произошло (Маринка на меня никак не реагировала, потупив взгляд в колени).
Как-то плохо мы начинаем новую жизнь. Где же тот «добрый путь», в который учителя посылали нас всех на выпускном? Я улыбалась и храбрилась всё утро, чтобы не расстраивать дедушку с бабушкой, чтобы настроить себя на нужный лад, чтобы встретить новую жизнь достойно. Я не привыкла показывать своё плохое настроение. Меня учили, что это некрасиво. Хотя мне в душе ещё как грустно: детство закончилось, последний звонок прозвенел, впереди неизвестность. Отныне я должна буду жить в суетливом, недоброжелательном городе, в деревню – только в выходные, да и то не в ближайшие: нужно готовиться к вступительным экзаменам на филологический факультет.
В отличии от Королёвой, я сама решила, куда буду