косынка. Волосы, кое – как расчесанные, подхвачены бархатной лентой. Один глаз у бедняжки косил в сторону, и ни ярко – накрашенные губы и щеки, ни мушка, приклеенная над верхней губой, не могли скрыть этот недостаток, а напротив, только привлекали к нему внимание.
– Бертиль, возьми – ка девочку и позаботься, чтобы устроить ее поудобнее. – Произнес Каторжник.
Девица скривилась.
– Господин Перрен, чем я заслужила эдакое наказание? Отчего мне вечно навязывают сопливых ребятишек, если я могла бы заняться другой работой? – Плаксиво проворчала она.
– Да оттого, черт побери, красотка, что от тебя шарахается даже горький пьяница! – Прорычал Удав. – Чем же еще ты можешь заработать?
Лицо Бертиль покраснело от злости, казалось, что она готова вцепиться обидчику в волосы.
– Ну, ну, Кловис, – добродушно произнес Каторжник. – К чему обижать нашу дорогую Бертиль? Видишь ли, девочка, все знают, что ты добра и заботлива, словно монахиня – кармелитка. Кому же мне доверить беззащитных крошек? Лучше тебя никто не сумеет о них позаботиться. Возьми малышку и устрой ее с остальными. В воскресенье получишь десять су на новое платье.
Бертиль вновь покраснела, теперь уже от радости. Она подхватила девочку на руки и поклонившись, проворковала:
– Я все исполню, хозяин, уж вам беспокоиться незачем, девчонка будет ухожена, словно у знатных сеньоров.
Жак тоскливо проводил взглядом шмыгнувшую за дверь Бертиль.
– А тебя, мой мальчик, Коротышка отведет в уютное местечко, ложись спать и не думай ни о чем. О тебе и о нашей славной малютке теперь есть кому позаботиться.
Гуго по прозвищу Коротышка был некрасивым подростком с глуповатым лицом и завистливым взглядом карих глаз. Как только двери зала закрылись за ними, Гуго решил показать новенькому, кто здесь главный. Он снисходительно поглядел на Жака и пренебрежительно процедил:
– Иди за мной, деревенский простофиля. Если отстанешь, будешь блуждать по галереям до рассвета.
Жак крепко сжал губы, крепкое словечко так и вертелось у него на языке, но теперь, когда он, и главное, сестренка, оказались во власти Перрена Каторжника, горькое состояние беспомощности охватило мальчика. Гуго быстро перебирал кривоватыми ногами, ничуть не заботясь, поспевает ли за ним путник. Наконец Коротышка толкнул грязную, потемневшую от времени дверь, и мальчики оказались в полумраке узкой комнатенки. Под самым потолком виднелся размытый и тусклый лунный свет, что шел от полукруглого оконца. Подросток по – хозяйски чиркнул огнивом и зажег старый фонарь, в стенки которого была вставлена промасленная бумага.
– Да кому там не спится! – Раздался снизу возмущенный голос. – Добрые люди спят по ночам, а не шатаются неизвестно где и не мешают отдыхать другим! – Продолжал досадовать невидимка.
– Заткни свою пасть, Кролик! – Проворчал Гуго. – Тоже еще нашелся знатный сеньор. Что, вообразил, как лакеи без спросу потревожили тебя?
– Да