делает попытки вернуть ее. Так, ну ладно, все равно он врет. Если бы сыщик увидел, как я расправился с братками в ситуации с бомжом, тут, мне кажется, все карты на руках. Ждите, когда у меня появятся деньги, и наезжайте. Зачем дали уйти? Ведь мы с Мариной покинули город на одном самолете, а еще неделю продавали квартиры. Времени наехать на меня у них был целый вагон. Непонятно… Может, какие-то косвенные улики? Но какие?
Кораблев открыл дверь. У Марины было бледное лицо. Виктор обнял жену.
– Наверное, мне придется уехать. Сегодня же ты мне расскажешь, что за человек этот Павлик. Все, что о нем знаешь. В мельчайших подробностях. Завтра улетаем домой. А теперь пошли, Яша заждался. Ничего особого не случилось. Не бойся, Мари, я с тобой.
Павел положил трубку и довольный улыбнулся. Все! Это случилось! Воланд позвонил! Он привезет деньги. Павел почти не сомневался. Самое трудное было ждать. Он поставил телефон Натальи на просушку и платил за это приличные деньги.
Павел откинулся на спинку кресла и стал перебирать в памяти события двухгодичной давности. Да, конечно он, разговаривая с Кораблевым, блефовал. Но блеф был качественный на сто процентов, выстраданный долгими бессонными ночами. Он не мог поверить. Неужели этот парень, умыкнувший Маринку, и есть Воланд.
Доверить такую деликатную слежку Павел мог только одному человеку. Преданный до мозга костей телохранитель Гоша немного был туповат, но все, что касалось его обязанностей, выполнял четко, без вариантов.
Узнав в первый же день, что соперник никакой ни бизнесмен, а просто начальник охраны в частном магазине, Павел махнул рукой. Образумится девочка. Как денег не станет, прибежит. Приказав Гоше проследить еще дней десять, Павел успокоился и стал терпеливо ждать. Но не тут-то было! Информация, которую приносил Гоша каждый день, была просто невероятной. Объект постоянно после работы приезжает на край города и в лесополосе возле шоссе пишет картины. Вот так просто достает мольберт и что-то там малюет. Время от времени вынимает бинокль и смотрит на шоссе. Пейзаж, который выбрал Кораблев для своих этюдов, был явно неудачный: шоссе, заправка, лес. Так продолжалось уже неделю.
– Гоша, что он там пишет-то на холсте?
– Малюет одно и то же: вид из леса на шоссе и заправку.
– Что ты обо всем этом думаешь?
– Он просто идиот.
– Я не думаю, что он идиот, может, у него хобби такое. Хотя я навел о нем справки: у него были ранения, а значит, возможно, и контузия. Наверное, сдвинулся. Такое бывает, особенно после того, что он прошел. Во всяком случае, раз с Мариной он не встречался всю эту неделю, значит, стесняется своих сдвигов. Ну да ладно, если он помешанный – тем лучше, значит, девчонка быстрее одумается. Посмотри за ним еще дня два, если ничего не изменится, можешь закончить слежку. Я уеду на озера на двадцать восемь дней, тебя не возьму, поеду с Коляном. Хочу чуть развеяться.
Павел знал о том, что в городе