Нет повести печальнее на свете. Пятая история из цикла «Анекдоты для Геракла»
А утром что она сказала?
– Не останавливайся…
Лешка провалился в сон – легкий, воздушный; он словно долго и расслабленно возлежал сейчас на облаке. Которое несло его… куда?
Так же разом он проснулся. На огромном ложе он развалился один. Лешке даже стало немного стыдно – потому что Артемида с Афиной переминались с ноги на ногу у двери, словно боялись к нему присоединиться. И лица их при этом были очень печальными – куда печальнее, чем была улыбка Афродиты, пославшей ему прощальный воздушный поцелуй. Почему сейчас Алексей вспомнил именно богиню Любви? Может…
Нет – в устах Лешкиных подружек прозвучало совсем другое имя – Зевс.
– Отец.., – начала Афина.
– Что с ним, – вскочил Сизоворонкин, совсем не стесняясь наготы, – пропал? Ушел, не попрощавшись?
– Нет, – слабо улыбнулась уже Артемида, – он требует тебя к себе.
– Вот как, – ухмыльнулся успокоившийся Лешка, – раньше он такого себе не позволял.
Оставив позади богинь, открывших от изумления рты, он двинулся к пиршественному залу, облачаясь на ходу посредством команд творению божественной Геры; перед самой дверью, у которой стояли, словно нашкодившие мальчишки, Посейдон с Аидом, он остановился.
– М-да, – процедил он про себя, – компания не из самых приятных, но традиции надо блюсти. Если утром после пьянки соберутся три мужика, и у одного из них окажется с собой бутылка, то…
Посейдон оказался пошустрее братца – выхватил Грааль из рук Сизоворонкина с такой жадностью, словно с самого раннего утра ждал этого момента, изображая из себя обычного привратника.
– А может, и ждал, – решил Лешка, с изумлением наблюдая, как мощно скачет кадык по горлу бога подводного царства.
Вопрос на кулинарном форуме:
– Какое вино больше подойдет для фуршета из тарталеток с черной икрой: бургундское или андалузское?
Ответ:
– А чтоб вы подавились, сволочи!
– Как ты сказал – на мгновение оторвался от Грааля Посейдон, – бургундское?!
Он опять приник к горлу сосуда.
– Нет, – понял Лешка, – этот не подавится.
Между тем лицо бога стало совсем мечтательным. Оно не перестало сиять, даже когда Аид в нетерпении выхватил чашу из его рук, и присосался к ней не менее основательно. Наконец и до Сизоворонкина дошла очередь полечиться.
– Мечет громы и молнии? – заговорщицки подмигнул он братьям-Кронидам.
– Пьет! – Посейдон одним словом объяснил и свою опаску (топтание под дверью), и то, с какой жадностью они вливали в себя литры мальвазии.
– Значит, – решил для себя Сизоворонкин, – товарищ Зевс у нас запойный, и не любит, когда ему мешают в этом деле… Но меня-то он сам вызвал!
Алексей еще раз подмигнул богам, показав теперь на дверь, но те в ужасе отшатнулись, и тогда он шагнул в зал один. Дверь захлопнулась за его спиной, снабженная