target="_blank" rel="nofollow" href="#n_6" type="note">[6] на соревнованиях, указывали на мои ошибки во время сборов и подсказывали, как их исправить.
Пройдя весь путь «защиты» путевки на Европу, на первенство я отправился также один. За мной присматривал всеми уважаемый заслуженный тренер России Виктор Борисович Фархутдинов. Он очень классный мужик и человек. Я всегда к нему прислушивался.
К Европе я тогда гонял с 62 до 57 кг, чтобы войти в соответствующую категорию, а в таком возрасте согнать 5 кг очень тяжело и не совсем безопасно для здоровья. К тому же именно в тот год я начал стремительно расти и набирать вес, что делало любую сгонку особенно изнурительной.
Весь заключительный сбор я тренировался и «защищал» свою путевку из последних сил. И только в день боя на Европе я вошел в свою физическую форму. Именно в этот день с самого утра я стал чувствовать себя так, будто с меня сняли тяжеленные рыцарские доспехи.
Я почувствовал такую легкость и уверенность в своих силах, что отлично настроился на стартовый бой первенства. Жребий распорядился так, что я попал на боксера из России. Так бывает. На первенстве России этот парень представлял Дагестан, откуда он и был родом. После поражения мне в первом бою на первенстве России он перебрался в Азербайджан и получил путевку на первенство Европы уже от Азербайджана.
На этот раз я выиграл у него с еще большим преимуществом, чем на первенстве России, но победу мне не присудили. Тогда я был ребенком и, естественно, воспринимал все иначе, чем сейчас. Мне это показалось концом всей моей карьеры, чуть ли не концом жизни. По крайней мере, я так считал первые два месяца после возвращения домой. Была долгая депрессия. Но прошло время. Меня здорово поддержали мои друзья и тренеры, объяснив мне, что настоящий бокс начинается только на взрослом ринге и что у меня все еще впереди.
Короче говоря, жизнь у меня была и так не простая, и то, что наступил момент, когда мне надо было окончательно сменить тренера, никак не делал ее проще. Это вообще трудно и для тренера, и для ученика.
Ты понимаешь, что этот человек дал тебе все, что мог, и больше дать не может, а он этого не понимает или не хочет понимать.
Новиков давал нам установку ломать противника. Мы и ломали. На уровне России это прокатывало. А дальше нам приходилось все тяжелее. Мы по-прежнему ломали, но иногда это самим нам слишком дорого стоило. В 1999–2000 годах я уже тренировался фактически самостоятельно и даже на сборы в Кисловодск и на турниры какие-то ездил без Новикова. В боях секундировал меня обычно Борисыч из Златоуста, которого я упомянул чуть раньше, или какой-то другой тренер, с которым у меня были хорошие отношения и с которым мы общались на сборах.
В «Урале» тоже увидели, что наши отношения с Новиковым разладились, а там у нас была заведующая Надежда Николаевна, и она ко мне как-то подходит и говорит: «А ты бы хотел, чтобы твоим тренером был Рощенко Владимир Викторович?»
Рощенко был тогда главным тренером сборной Урала «по мужикам», и мы смотрели на него как на бога. А тогда в эту команду входили Плетнев, Разяпов,