улицы, на которой он жил, располагалось здание, которое часто посещали почитатели культа Хроноса – изысканно одетые мужчины и женщины. Если верить его хроникам, за два года до падения Рима эти люди стали предупреждать всех, что в Вечном городе не следует оставаться, а затем здание опустело – и через какое-то время в Рим пришли варвары и разграбили его. Имелось в материалах также сообщение о том, что некий мужчина в Индии был обвинен в убийстве, однако в преступлении так и не сознался и, находясь в заключении, перерезал себе горло со словами, что его понапрасну опозорили, но он, подобно змее, откусывающей свой собственный хвост, когда-нибудь воскреснет, родившись снова. Упоминалась также группа людей, которые жили в Нанкине и держались крайне скрытно, а в 1935 году покинули город. При этом некая дама, владевшая огромным состоянием – об источниках ее богатства никто ничего не знал, – приказала своей любимой служанке вместе с семьей бежать из города как можно дальше, потому что в скором времени начнется война и бывшая столица Китая сгорит. Загадочных людей, о которых шла речь, одни называли пророками, другие – демонами. Как бы то ни было, члены клуба «Хронос» имели удивительное чутье на неприятности и умели оставаться в тени.
В каком-то смысле материалы о клубе «Хронос», собранные Фирсоном, в конечном счете сыграли против него – потому что, читая их, я впервые задумался о проблеме времени.
Глава 12
Я уже упоминал о некоторых стадиях, которые мы проходим, пытаясь понять, кто мы такие. В моей второй жизни я, действуя не слишком оригинально, покончил с собой, а в третьей попытался найти ответ на интересующий меня вопрос, обратившись к Богу.
Я говорил, что в свое время позаботился о том, чтобы во время Второй мировой войны не подвергать себя чрезмерному риску. Однако я не рассказал о том, что война дала мне возможность выяснить кое-что о пределах моих познаний о мире. Например, от одного инженера с Ямайки, носившего странное прозвище Пятничный Парнишка, я услышал о призраках, которые не дают людям покоя, если к ним не относятся с должным почтением. Один офицер американской армии по имени Уолтер С. Броди посвятил меня в тайны баптизма, анабаптизма, мормонства и лютеранства и подытожил свои рассказы простым выводом: «Моя мать в свое время попробовала и то, и другое, и третье, и четвертое и в итоге поняла, что лучше всего общаться с Богом напрямую, без посредников».
Суданец, который служил в одном из тыловых подразделений отступающей танковой армии Роммеля и впоследствии не то дезертировал, не то попал в плен, снабдил меня еще одной дозой мудрости. Он научил меня без запинки произносить фразу «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его» – сначала по-английски, потом на ломаном арабском, а затем на ачоли, который он с гордостью объявил самым лучшим из всех языков, существующих на свете. Из этого следовало, что он сам, будучи мусульманином и представителем народности ачоли, едва ли не лучший человек на земле. Я несколько раз произнес требуемые слова на его языке, и когда мне удалось наконец добиться более или менее правильной интонации,