Правда Вира не всегда жила на улице. Да, у нее была семья и дом.
Воспоминания.
Девочка сидела в холодной коробке из-под сырой рыбы. Уже который день шел ледяной дождь и девочка не нашла лучшего убежища, чем эта коробка. Она не оказалась бы на улице, если бы детский приют для детей простолюдинов не закрыли. Картонная коробка была погрызена голодной малышкой. Девочка не ела вот уже неделю (неделю назад она съела кусок испорченного сыра – «роскошь») и превратилась в самого настоящего скелета. Живот неумолимо болел. Желудок словно съедал сам себя. Девочка скрутилась в комочек и словно бродячая собака тихонько поскуливала.
Время проходило и в коробку начала натекать вода. Девочка промокла и с течением короткого времени заболела. Жуткий кашель готов был убить девочку. Малышка уже не могла терпеть боль в груди, которая ее просто раздирала. Болезнь словно приковала девочку к мокрому картону. Дышать было сложно. Каждый вздох был для нее подвигом, каждое движение каторгой. Она почти перестала видеть и слышать; руки окоченели от холода и отказывались подчиняться. Из последних сил девочка подползла к грязной лужице образовавшейся в большой коробке, нащупала ее окоченевшей рукой и, наклонив голову, стала глотать живительную воду. Горло девчушки запершило. От того, что девочка так стремилась побольше выпить воды, жидкость попало не в то горло. Девочка закашлялась, и в лужицу брызнули капельки крови. Из глаз ребенка впервые за все эти несчастные недели хлынули слезы.
Маленькая девочка, совершенно одинокая – умирала в коробке из-под рыбы. Естественно тогда она не понимала, что происходит, она просто была напугана. Слепота, кровь и эта полное бессилие, не позволяющее ей управлять даже собственным телом, не говоря уже о судьбе, ожидающей ее. Ей было холодно и очень, очень одиноко. Хотелось просто уснуть и не видеть ничего, кроме красивых снов. Она так устала от этой постоянной боли в груди, ногах, в животе. Девочка не знала, что она может сделать, чтобы это все прекратилось. Но она чувствовала, что скоро придет та тишина и безмолвие, которое прекратит все эти муки. Она еще не могла дать название смерти, но с нетерпением ждала ее, как сладкого сна.
Возможно, после того как она заснет, она, наконец, увидит маму и папу. Ведь как говорила миссис Ропот – ее родители спали вечным сном. Может и она скоро тоже уснет, и встретится с ними.
Девочка закрыла глаза и стала ждать сна.
– Я иду к вам, – тихо вымолвила девочка. Глаза ее стали закрываться и белая размытая пелена, то единственное зрение, которым она сейчас обладала, стало покидать ее, оставаясь где-то вдалеке. Звуки дождя становились все тише и тише. Маленькой девочке даже стало казаться, что она слышит где-то вдалеке музыку. Сладкую мелодию, манившую ее, и ласкающую слух, словно теплый ветерок. Девочка жаждала быть ближе к мелодии, она стремилась всей душой к приятному звуку. Ей казалось, что сейчас самое важное на свете – это быть ближе к той мелодии,