груз – продукты из посылок. С тех пор я полюбил ходить на большие расстояния, а впоследствии приучил к этому и сына.
Мемуары Ллойд Джорджа
Хочется упомятнуть об одном эпизоде. В свободное от обязанностей по интернату и от работы в местном колхозе я наведывался в районную библиотеку. Мне разрешали самому лазить по полкам: может понравилось, что я бережно обращался с книгами, а может просто потому, что книгочеев там было не так уж много. Однажды я нашел… Ну вот, представьте себе село в 60 км от порта на Каме – Оханска, и примерно в 100 км от областного центра, Перми (тогда Молотова). И вот, пожалуйста, в библиотеке я нашел фолиант, именно фолиант – изданные на прекрасной бумаге, в роскошном переплете мемуары Ллойд-Джорджа – премьер-министра Великобритании во время Первой Мировой Войны и в первые послевоенные годы. Как туда попал этот раритет? Перевод был выполнен прекрасно, читались мемуры легко. Многие из исторических событий, которые описывал Ллойд-Джордж, остались в памяти, но больше всего мне запомнилось его утверждение «Прекрасный капитан первого ранга может стать никуда не годным адмиралом». До закона Паркинсона «Каждый поднимается до уровня своей некомпетентности» оставалось не менее тридцати лет. Много лет спустя, будучи главным специалистом большого проектного института, я не раз говорил своим коллегам и руководителям: «Зачем повышать в должности человека, не обладающего склонностью к руководящей деятельности? Не лучше ли, если он хороший специалист, просто увеличивать его оклад или как-то еще его поощрять?». Кстати говоря, уже на первом году Великой Отечественной Войны было издано распоряжение о том, чтобы бойцов, совершивших подвиг, не производить в лейтенанты, так как хороший солдат далеко не всегда становился хорошим командиром.
Ближе к осени 42-го года нас нашла мама (именно нашла, так как с информаций было из рук вон плохо), и нас с братом привезли к ней в Молотов (Пермь), а оттуда в осенью 1943 в Москву.
Школа в Перми
Итак, 7-ой (старший) класс школы в Перми. Веселый, дружный коллектив. Совсем непохоже на то, что было в Большой Соснове. Здесь все было иначе – горожане встретились с горожанами, так что существенной разницы между нами не было, а потому не было и взаимного отторжения. Даже моя фамилия не вызывала раздражения, разве что появилась шутка: «Говорят, что Немца под Москвой остановили, а он до Урала дошел». Нас старались подкармливать. Помимо карточек школьникам выдавали талоны на дополнительное, хотя и очень скромное, питание.
Вспоминаются несколько эпизодов.
Наш класс регулярно сбегал с уроков зоологии. Чтобы эти побеги прекратились, директриса приказала запереть входные двери. Мы «не растерялись» – ушли из школы через чердак по пожарной лестнице. Кстати, эта лестница находилась напротив окна директорского кабинета, и директриса беспомощно наблюдала как спускались двадцать с чем-то гавриков, включая девочек (кажется, именно они и были заводилами). Надо отдать директрисе