но и там силки стояли пустыми. Любимые зайцами густые заросли молодых побегов тоже ничем не порадовали детей Мудрого Бобра.
Дальше, за рощей, силки ставил уже Тигриный Волк. Перед клюквенным болотом – на косуль, по его берегам – на зайцев и барсуков. За болотом росло много дубов, и к ним вели сразу три кабаньих тропы. Но…
Смирившись с неудачей, Пыхтун начал снимать свои петли.
– Что ты делаешь? – удивился отец.
– Только зря ноги стаптываем, Ломаный Клык, – ответил юный охотник. – Здесь нет столько зверей, чтобы сделать припасы на зиму. Нужно плыть к дальним стоянкам, охотиться там. Тамза день больше наловим, нежели тут за пять получается.
– До зимы далеко. Копченое мясо не долежит, сушеное заплесневеет.
– Пускай. Но пока в доме есть еда, я могу камыша нарезать, крышу перекрыть. Она совсем тонкая. Как бы в дождь не потекла.
Отец хмыкнул, покачал головой:
– Прости, не вспомнил. Ты прав, Тигриный Волк. Реже сходим на охоту, больше сможем сделать дома. Духи и правда научили тебя мудрости, охотник, пока удерживали в своем мире!
– Пока я жил на берегу Вод Заката, то привык все делать сам, – пожал плечами Пыхтун. – Хочешь остаться в дождь сухим и сытым, помни про крышу и припасы. Не сделаешь сам – не сделает никто.
– Но духи вернули тебя, Тигриный Волк! Теперь ты не один. Я помогу, Чистая Капля поможет… – напомнил отец и неожиданно закончил: – Но духи научили тебя правильно.
Пройдя охотничью тропу до конца, они развернулись и повторили весь путь, снимая силки. Поэтому и задержались в чащобе дольше обычного, вернувшись незадолго до заката. Словно в укор их полупустым заплечным мешкам – в селении, возле общего очага, охотник Тихий Уж, его сыновья старший Трескун и пятилетний Лопотун резали на мелкие полоски мясо, чтобы обжаривать и сушить у разведенного огня, а жена Белая Ласка и дочь Гнездо Осы скоблили шкуры оленей. Сразу трех!
– Удачной охота, – проходя мимо, кивнул Ломаный Клык.
– И тебе удачной охоты, – поднял голову Тихий Уж. – Вот, у Дальней Топи на наволоке застал. Все гарпуны метнуть успел, пока убежали. Жаль, всего три с собой взял. Стадо там, далеко уйти не могли.
Тигриный Волк и Ломаный Клык переглянулись. Если удастся скрасть несколько оленей, обе их семьи будут сыты дней пять. Поэтому, даже не заходя домой, они сбежали по склону холма вниз к реке. Остановились на пляже, возле которого лежали лодки племени. Их оставалось четыре: на одной Белый Камень и Когтелом тоже ушли куда-то к дальним стоянкам за добычей. Одна была обильно залита кровью и пахла так, что ее парной аромат ощутили даже люди. Своих оленей Тихий Уж привез именно на ней. Не сговариваясь, отец и сын приподняли соседнюю долбленку, сволокли к самой воде. Теперь остальные дети Бобра будут знать, что она занята.
– На рассвете? – уточник Ломаный Клык.
– На рассвете, – согласно кивнул Тигриный Волк.
– Рысь разделаю – половину принесу, – пообещал старший охотник