на бугор у него под халатом, – но те пушки больше и тверже – и гораздо смертоноснее. Будем надеяться, все твои вернутся в целости и сохранности. Ты честно не знаешь, куда они ушли, да?
Замза покачал головой. Он честно не знал.
И тут решил взять быка за рога.
– Можно ли нам будет встретиться опять? – спросил он.
Девушка изогнула шею, глядя на Замзу.
– То есть ты хочешь снова меня увидеть?
– Да. Я хочу увидеть вас еще раз.
– С этой торчащей штукой?
Замза опять посмотрел вниз на бугор.
– Я не знаю, как это объяснить, но это не имеет ничего общего с моими чувствами. Должно быть, неполадки с сердцем.
– Да ну, – произнесла она, явно под впечатлением. – Неполадки с сердцем, говорите. Это интересный взгляд. Такого я раньше никогда не слышала.
– Понимаете, мне это неподвластно.
– И не имеет никакого отношения к ебле?
– О ебле я совсем не думал. Правда.
– Ты хочешь сказать, что когда эта штука у тебя вырастает и эдак твердеет, то на нее, если не брать в расчет мысли о ебле, влияет не ум твой, а сердце?
Замза согласно кивнул.
– Ей-богу?
– Бог, – повторил Замза. Вот еще одно слово, которого раньше он, похоже, не слышал. Он замолчал.
Девушка бессильно качнула головой. Она снова извернулась и крутнулась, чтобы поправить на себе лифчик.
– Ладно, о боге не сто́ит. Видимо, бог оставил Прагу несколько дней назад. Наверно, по очень важному делу. Давай не будем его трогать.
– Так мне можно будет вас снова увидеть? – спросил Замза.
Девушка воздела бровь. Лицо у нее приняло новое выражение – глаза будто бы остановились на каком-то далеком и подернутом дымкой пейзаже.
– Ты честно хочешь увидеть меня снова?
Замза кивнул.
– И что будем делать?
– Можем неспешно поговорить вдвоем.
– Например, о чем? – спросила женщина.
– О многом.
– Просто поговорить?
– Я о многом хочу у вас спросить, – сказал Замза.
– О чем?
– Об этом мире. О вас. Обо мне.
Девушка недолго подумала, а затем спросила:
– Не для того, чтобы просто засунуть туда вот его?
– Не для того, – откровенно ответил Замза. – У меня такое чувство, что нам о многом нужно поговорить. Например, о танках. И боге. И лифчиках. И замках.
Их двоих вновь окутало молчание. Послышался лязг – перед домом тянули телегу: неуловимо гнетущие звуки несчастья.
– Даже не знаю, как нам быть, – наконец произнесла девушка. Она медленно покачала головой, но холод в голосе ее был уже не так заметен. – Ты лучше меня воспитан. И я сомневаюсь, что твои родители будут рады тому, что их драгоценный сынок якшается с горбуньей вроде меня. Помимо прочего, весь город сейчас кишит иностранными танками и войсками. Кто знает, что нас ждет.
Замза уж точно понятия не имел, что их ждало. Не понимал он