я уйду.
Владимир.
Куда это?
Добрыня.
На свете
Не мало места. Хоть бы и в Царьград.
Путята.
А то в степи заставой богатырской
Заслоним Русь от диких печенег.
Добрыня.
Живи себе с варягами!
Владимир.
Да, полно!
Безумные вы что ли?
Добрыня.
Нет в уме,
За тем-то и уходим.
Владимир.
Али мало
Вы жалованы мной? аль не дарил
Я вам цветные платья? али чарой
Вас на пирах веселых обносил?
Пyтята.
И сыты мы, и пьяны, и одеты,
Но яства дорогия, сладкий мед
И платья византийские не могут
Свободы заменить…
Владимир.
А вы свободу
Даете мне, крамольники?!
Добрыня.
Стыдись!
Кого корить решаешься крамолой?
Я пестун твой и дядя!
Пyтята.
Я твой брат!
Вышата.
Я твой слуга от самой колыбели!
Добрыня.
Пойдем, друзья. От ласкового князя
Мы почести дождались по заслугам!
Пyтята.
Хоть головы руби, а мы тебе
Не слуги больше!
Владимир.
Стой, Путята… дядя!..
Опомнитесь!
Пyтята.
Прощай, надежа-князь!
Владимир (усмехнувшись с досадой).
Упорен я, а вы меня упрямей.
Без богатырства не останусь я,
На ваше место тысячи найдутся
Охотников, да жаль мне вас: привык!
Ин, помиримся. Так и быть, Мишате,
По-вашему прошению, дарю
Обратно буйну голову. Но знайте:
В последний раз потворствую я вам!
Ингульф скрывается за деревьями.
Владимир (Путяте).
Ступай, вели освободить Мишату,
Но чтоб сегодня ж был он за Днепром!
Не выедет, пусть на себя пеняет:
Увижу завтра, голову долой!
Уходит в рощу.
Добрыня.
Спасибо и на том!
Пyтята.
Вот и победа!
Вышата.
Рогнеда не простит нам.
Пyтята.
А пускай!
Уходит.
Добрыня.
Пойдем и мы с изгнанником проститься
И выпить по расстанному ковшу.
Уходят. Рогнеда и Ингульф выходят из глубины рощи.
Рогнеда.
Не верю я, не может быть!
Ингульф.
Однако
Я слышал сам.
Рогнеда.
Мишату он не мог,
Не смел простить…
Входить Владимир.
О, муж мой, князь великий!
Я так ли