мере распада привычного уклада жизни, постоянно увеличивалось.
В 1603 году разбойные шайки собрались в целое войско под предводительством некоего Хлопка Косолапа, которое разоряло окрестности столицы и не побоялось вступить в сражение с правительственными отрядами. В конце концов восстание было разгромлено, но его уцелевшие участники бежали на окраины страны – в том числе на украинскую границу. Таких «злодейственных гадов» там собралось не меньше двадцати тысяч.
Еще больше было крестьян, ушедших из родных мест. Представители этого забитого, угнетенного класса обычно не бунтовали. В крайнем случае, когда жизнь становилась совсем уж невыносимой, просто снимались с места и уходили. Ключевский пишет: «Московские люди как будто чувствовали себя пришельцами в своем государстве, случайными, временными обывателями в чужом доме; когда им становилось тяжело, они считали возможным бежать от неудобного домовладельца, но не могли освоиться с мыслью о возможности восставать против него или заводить другие порядки в его доме». Однако весть о том, что Годунов – не истинный «домовладелец», а узурпатор, взбаламутила и это мирное сословие.
Московская власть стала сомнительной, это подрывало самое основу государственного порядка. Чем дальше распространялась весть о спасшемся царевиче, тем больше волновались деревни и городские посады. Слухи о том, что Дмитрия в Угличе не убили, ходили еще с 1591 года, то усиливаясь, то ослабевая. Теперь, при общей воспаленности массового сознания, они вдруг получили реальное подтверждение.
Положение ухудшал и сам Годунов, пытавшийся загасить недовольство репрессиями. «И вот день и ночь не делали ничего иного, как только пытали, жгли и прижигали каленым железом и спускали людей в воду, под лед, – пишет очевидец событий Масса. – Одним словом, бедствия были непомерно велики, страна была полна дороговизны, безумия, поветрий, войн и беспокойной совести, ибо никто не смел сказать правду… И все приказные были воры, никому не оказывавшие справедливости, так что бедствие было повсюду».
Как всегда бывает в подобное время, немедленно появились пугающие предзнаменования и мистические явления.
Караульные стрельцы видели, как в полночь над Кремлем летала карета и одетый по-польски возница лупил по стенам кнутом. На Троицу комета, хвостатая и страшная, была видна даже средь бела дня.
Конрад Буссов в своих записках пересказывает то, что видел сам и слышал от других: «По ночам на небе появлялось грозное сверкание, как если бы одно войско билось с другим, и от него становилось так светло и ясно, как будто взошел месяц; временами на небе стояли две луны, а несколько раз три солнца, много раз поднимались невиданные бури, которые сносили башни городских ворот и кресты со многих церквей. У людей и скота рождалось много странных уродов. Не стало рыбы в воде, птицы в воздухе, дичи в лесу, а то, что варилось и подавалось на стол, не имело своего прежнего вкуса, хотя б и было хорошо приготовлено. Собака пожирала собаку, и волк пожирал волка… Разной