за вторым.
– В общем, так, девки, не нужна мне ваша икра, сыры и разные деликатесы. Я буду только вот это. С тех пор, как умер наш повар Василий, такой вкуснотищи больше не ела.
– Не боишься, что запор случится, – хихикнула Новицкая.
– Нет, у меня желудок и гвозди может переварить. У нас когда-то вся семья отравилась несвежей рыбой. Ужас, что было, а меня только пронесло, – засмеялась Полин.
– Хочешь, завтра Анечка сварит украинский борщ?
– Хочу, а еще фасолевый и гороховый суп, и солянку сборную. С детства все это люблю. Только кухарка из меня никакая. И Николь в меня пошла.
– Не наговаривай на внучку, она Димочке картофельные котлеты с кислой капустой жарит. И учится борщ варить.
– Геля, не сочиняй, все равно не поверю.
– Приедешь в свой Париж, проверь. Посмотри в окно, Крыська бежит, видишь, как ножками загребает. Сама страшненькая, но мнит себя писаной красавицей. Наверное, Максим довез ее до двора и выпустил из машины. Пойду открою.
Полин поднялась и вышла из-за стола. Крыся влетела в гостиную и замерла, увидев высокую пожилую женщину, которая напряженно смотрела на нее. В головке собачке появились смутные картины чужого, а может быть и ее прошлого: девочка в шляпке, пустой дом с колоннами, вздыбленная от разрывов земля, большая семья, холодный сарай… Женщина сняла очки в модной оправе со слегка затемненными стеклами: Крысенька, посмотри на меня, может быть, что-нибудь вспомнишь. В ее глазах было столько нежности и боли, что собачка заплакала.
Полин схватила ее на руки, прижала к себе и по ее лицу потекли слезы. Ничего не понимающие подруги тоже захлюпали.
– Все, хватит рыдать, – отрезвила всех гостья, а то у меня голова начнет болеть. Я вам сейчас что-то покажу. Она вышла и тут же вернулась со старой фотографией в руке.
– Это Крыся, а это кто? – почему-то шепотом спросила Гелена.
– Моя мама. Снимок был сделан года за полтора до революции.
– Как же такое может быть?
– Не знаю, – вздохнула Полин.
– Скорее всего, наша Крыся пра, правнучка этой собачечки. Вспомни, Гелечка, ты ведь ее нашла малюсеньким щеночком под кустиком, – сказала Истомина. Значит, мы с тобой, Полин, родственницы по собачьей линии, – улыбнулась Анна. Но как же они похожи, просто одна мордочка.
– Вот за это надо выпить моей смородиновой настоечки, – засуетилась Гелена Казимировна.
Они еще долго сидели за столом, рассказывая Полин о привычках и маленьких хитростях своей любимицы, ее дружбе с Арни и Найтом, о Ракитовке – деревне, где живет маленький Крысь и котенок Аська. Только об участии собачки в полицейских операциях подруги умолчали, решив, что зарубежной гостье, это знать ни к чему.
Наутро после завтрака Полин вышла во двор, чтобы покурить, и присела на скамейку под распахнутым окном гостиной.
– Анечка, услышала она задрожавший голос Гелены. А вдруг Полин заберет Крысечку с собой в Париж, она же правнучка их собачки, имеет право. Я этого не перенесу, – заплакала она.
– Не паникуй заранее, не