вторжению или по крайней мере серьёзному восприятию подобных ощущений, чужеродных для человека на сегодняшнем уровне его развития.
370
Зыбь мелких неприятностей, как и мелких удовольствий, укачивает человека либо до наркотического полузабвения, в котором становишься безразличен к главным жизненным проблемам, либо до лёгкого подташнивания.
Философичность призывает «не позволять пустякам тревожить нас и вместе с тем ценить те маленькие удовольствия, которые выпадают нам на долю»154. Но надо отличать те тревожащие мелочи, которые намекают на нечто серьёзное, требующее нашего участия. Надо быть осторожным и с микроудовольствиями – ценить, может быть, каждое из них, но стремиться не ко всем и не всегда.
371
Приметы могут служить для самостоятельной психотерапии. Хорошие приметы (а иногда и не особо благоприятные, но сбывшиеся, сам факт их подтверждения) улучшают настроение, плохие могут мобилизовать на противодействие неудаче. В любом случае полезно развернуть их так, чтобы стать бодрее, лучше сосредотачиваясь на своих стремлениях, тонизировать себя говорком случайных предзнаменований, даже если у них и нет рациональной подоплеки.
Но когда приметы обессиливают, истощают нервные силы и бросают человека от тревоги к тревоге, тут хочется воскликнуть: берегись суеверия! Даже если у него и есть рациональное основание.
372
Красота – это короткое замыкание между внешним и внутренним мирами. Сознание реагирует на неё таинственным образом, и все аналитические объяснения красоты ничего не стоят по сравнению с ней самой. Красота проникает в душу не так, как обычные ощущения, она вторгается как ветер, как наступает перемена погоды.
374
Желания могут быть источником и большого удовольствия и серьёзного раздражения – в зависимости от возможности эти желания удовлетворить.
Эту двоякую их способность можно использовать, переходя в воображении от невозможности удовлетворить возбуждённую потребность сейчас или в ближайшее время к возможности удовлетворить её позднее (или даже когда-нибудь), чтобы нетерпеливое время ожидания преобразить в радостное время предвкушения.
375
«Насильственное подавление стоит на том же уровне, что и вольное потворство слабостям; в обоих случаях желание остаётся; в одном – оно питается потаканием, в другом – скрыто и усилено подавлением. Только тогда, когда отходят в сторону, отделяют себя от низшей жизненности, отказываясь рассматривать её желания как свои собственные и шумные требования, и культивируют абсолютную уравновешенность и невозмутимость сознания в отношении к ним, сама низшая жизненность постепенно очищается, также успокаивается и становится уравновешенной. Всякую волну желания, как только она приходит, следует наблюдать так спокойно и со столь непреклонной бесстрастностью, как будто вы наблюдаете нечто происходящее вне вас.
Благодаря такому отделению и обособлению себя,