Виктор Кротов

Навстречу своему лучу. Воспоминания и мысли


Скачать книгу

писал книги! Тем же мелким стремительным почерком в обычных школьных тетрадках. Ему не позволяли писать что-то своё, поэтому обычно приходилось имитировать пересказы чужих произведений. Но, читая, например, «Что делать?», мы сразу замечали, что имена персонажей почему-то совпадают с нашими и ситуации нам знакомы по жизни, а вовсе не по роману Чернышевского.

      Это был огромный педагогический труд. Труд взаимодействия с детьми, с семьёй, вопреки всем обстоятельствам. Я никогда не видел, чтобы педагогика приводила к таким мозолям. Могут ли вообще быть мозоли от педагогического труда? Огромные, с ладонь размером мозоли были у него… на локтях. Он писал и рисовал на своих верхних нарах, где можно было расположиться только лёжа, опираясь на локти.

      Он готовился к свиданиям по году, обдумывая, что и как необходимо сказать. Его страстные монологи входили в меня и поглощались душой.

      Рассказываю не только для того, чтобы ещё раз оценить участие отца в моей жизни. Это важное свидетельство о том, что настоящее отцовство способно преодолеть множество барьеров, реализуя себя. А ещё урок на будущее – на то время, когда я сам стану отцом.

      Пора увлекаться

      Здесь я имею в виду уже не увлечения вождением автомобиля, химией или даже математикой. У меня возник интерес к девушке, однокласснице, но даже слово «влюблённость» тут было бы чрезмерно. Слишком абстрагированным (подходящий термин для математической школы) оказалось это моё увлечение.

      Мне было совершенно ясно, что Н. – самая красивая в классе. Ещё яснее, что она мне нравится больше остальных. Оставалось непонятным, что из этого следует (опять математическая лексика).

      Мне приятнее было, скажем, идти в поход или в кино, если шла она. Радостно было её видеть. Этим моё увлечение и ограничивалось. Такой умеренности способствовали и некоторые обстоятельства.

      Во-первых, я был довольно застенчив. Один-единственный раз решился позвонить Н. и пригласить её в кино, что потребовало от меня немалой внутренней работы по самовнушению. И всё равно – во рту пересохло, голова опустела, слова выдавливал с трудом. Да и результата не было: она сказала, что в этот день не может, договорились отложить, но второй заход я уже не осилил.

      Во-вторых, я не замечал никаких признаков её интереса к моей персоне, что казалось мне вполне естественным. С чего бы ей испытывать интерес ко мне?

      В-третьих, что-то настораживало меня в душевных свойствах Н. Она смотрела на жизнь, насколько я мог понять, несколько иначе, чем мне хотелось бы. Сейчас я понимаю, что она была девушкой кокетливой, немножко самовлюблённой. Тогда я этого не смог бы сформулировать, но меня расстроила услышанная от неё фраза-концепция (высказанная не мне, подругам, просто я был рядом): «На людях надо вести себя картинно». Так она и старалась поступать.

      Между прочим, на одной из последних встреч одноклассников, когда нам уже было под шестьдесят, я напомнил Н. про этот её принцип, но услышал недоумённое: