характера человека, с которым провёл рядом два-три года, представляешь себе не за счёт обдумывания, а просто потому что вы были вместе, участвовали в общих ситуациях, ты видел реакции на то и на другое.
Изменение людей близких, с которыми чаще общаешься, не производит такого впечатления: всё происходит понемногу, почти незаметно. Одноклассники изменяются скачками, по несколько лет сразу. Также скачкообразно для тебя изменяются и обстоятельства их жизни, внешние и внутренние. Это даёт возможность увидеть принципиальные метаморфозы, а не те, которым все мы подвергаемся ежедневно.
Можно подумать, что это прагматически-профессиональные рассуждения писателя: мол, сколько здесь прообразов и коллизий для литературной работы. Но я писатель не слишком беллетристичный, так что никаких сюжетных выгод от общения с одноклассниками никогда не получал. Просто человеческое понимание жизни, разнообразия судеб.
Так что смысл встреч одноклассников не только в приятельском общении или в поддержании романтической общности. Друг через друга мы смотрим на жизнь.
Выпуск 1964 года
Наш «девятый А» (точнее говоря, выпуск 1964 года) встречается время от времени уже почти полвека. Конечно, не все приходят. Некоторые давно за границей, некоторые исчезли с горизонта, не оставив координат, кое-кто появляется на одной встрече из трёх. Почти всегда бывает и Герман Григорьевич.
Многие сделали успешную карьеру, стали кандидатами и докторами наук, профессорами, деканами, экспертами, министерскими работниками, президентами… Да-да, Боря Пигарев – президент Российской ассоциации учителей математики. Так что я – кузен одного президента и отец другого (ведь мой сын Антон возглавляет Академию вольных путешествий). Но мне не пересказать всех удивительных, хороших и трудных судеб, далеко не всегда связанных с успешным продвижением по службе, да и знаю я о них, в общем-то, фрагментарно. Витя Яковенко и Женя Заболотный стали писать стихи. Женя Махалов сыграл активную роль в восстановлении церкви при Третьяковской галерее. Петя Волковицкий профессорствует в Вашингтоне…
Кроме встреч классом, у нас сохранились и другие способы общения. Немало наших поступили на мехмат, там возник новый виток взаимоотношений. Встречались мы и на юбилее школы, и на двух похоронах. Со многими я общался отдельно – в частности, с Германом Григорьевичем. С кем-то порой перезваниваемся, с кем-то контачим в Интернете.
Большое впечатление на меня произвёл дневник Жени Заболотного, который он вёл в старших классах и дал мне прочитать через несколько лет после школы. Вот кому надо было бы написать повесть о девятом «А»! Я был изумлён, насколько иначе выглядит всё происходящее глазами другого человека, сидевшего в нескольких метрах от меня. Иначе – и вместе с тем не менее увлекательно, чем представлялось мне самому.
Думаю, и у каждого из остальных моих соучеников было своё видение нашей учёбы в пятьдесят второй, остались свои воспоминания