лужи крови. Окрестности горисполкома напоминали скорее поле боя, чем мирную городскую площадь.
Карпов оглянулся и пошел вдоль стены.
– Проклятая власть! – парировал Карпов. – Фашисты, нелюди, чтоб вы сдохли…
Впереди было тихо и полиции не наблюдалось. Выйдя с другой стороны дома, он лицом к лицу столкнулся с полицейским.
Это был не опытный, мало повидавший в жизни, юноша старше двадцати лет, который после службы в армии – ушел продолжать карьеру в патруль по контракту.
Он и Карпов замерли. Молодой полицейский бросил взгляд на ТТ, потом в глаза Карпову. Последний дышал тяжело, сердце колотилось, а по телу полз пронизывающий жар. Юноша едва заметно покачал головой, мол: нет, не стреляй. Карпов направил ТТ и выстрелил. Пуля разорвала сердце, и полицейский, успев лишь глубоко вдохнуть, пошатнулся и упал набок.
Карпов несколько секунд держал оружие на вытянутой руке, не сводя взгляд с человека, которого только что убил. И ему, на удивление, понравилось. Вернее, сделать это было легко и просто. Он нагнулся к убитому, вытянул из кобуры табельный пистолет, запасную обойму и смылся.
Отдаленно выла сирена и раздалась канонада. Гвардия, взявшая в оцепление улицы, расстреливала убежавших с митинга.
Поздним вечером, когда уже стемнело, Артём Карпов рейсовым автобусом заехал в село в двадцати километрах от Глизе. Он спустился со ступеньки на остановку, и, минуя компанию садоводов, двинулся по направлению частных домов.
Первая застройка сектора закончилась, дальше следовало обширное поле, где днем пахали тракторы и выводились стада. Оружие Карпов держал при себе, скрывая под футболкой. Он шел через поле по вытоптанной за много лет дорожке, по которой часто ходил, когда приезжал к Анне Ковальчук. Девушка жила в другом районе села, куда можно добраться либо по трассе в объезд, либо по этому пути, перейдя поле. С одной стороны располагался суходол, простирающийся на запад к пахотным участкам, за ними умещалась лесополоса и Отрадное.
Возвращаться домой на квартиру в Глизе – чревато столкновением с полицией. Вдруг они вышли на Карпова или принялись за розыск убежавших демонстрантов. В любом случае, Карпову не хотелось там появляться, на всякий случай, лучше всего свалить подальше, не показываться в Глизе. Там сейчас творится, черт знает что, комендантский час, например. Очевидно, по улицам снуют военные джипы с гвардейцами и ловят первых попавшихся. Ходят по квартирам, запугивая жильцов и требуя от них молчать. Да, какое, черт возьми, молчание? Небось, весь интернет пестрит съемками расстрела и убийств митингующий. Дело пахнет восстаниями и новыми беспорядками. А как же Круглый? Он-то, наверное, неизвестно где. Разминулись в неразберихе и панике. Круглому в первую очередь позвонить, да узнать, жив ли Винни-Пух. А может его, повязали легавые, и сидит толстячок в камере, клянется, что ни на какой площади не был, и про расстрел – ни сном, ни духом.
Издали показалась фигурка. Это была