троллейбусного инцидента Наталья запомнила немногое, в памяти отложились скрип колес больничной каталки да изжелта-свинцовое ощущение холода и грязи вокруг. Ремиссия, несомненно, кратковременная ремиссия на фоне мощной обезболивающей блокады, и все это – признаки окончательного финала. Так бывает, Наталья читала о чем-то подобном на многочисленных форумах.
В такой дурацкой позе, с поднятой ногой и растрепанными волосами (повязку с головы еще не сняли) ее и застал милейший Борис Маркович, появившийся в распахнутой двери. Деликатно кашлянув, доктор, державший в руках папочку с зажимом для бумаг, прошел, наконец, к больной, чтобы присесть на аккуратненький вертящийся стульчик без подлокотников. Тридцатипятилетний кандидат наук, врач высшей категории Борис Кельман выглядел, как всегда, красавчиком. Его высокую спортивную фигуру подчеркивал подогнанный по размеру белоснежный костюм хирурга, смотревшийся на других чуточку мешковато, очки в стальной оправе не скрывали карих с искринкой глаз, а чуть заметный терпкий запах с нотками бергамота и сандала завершал образ чуткого, аккуратного и вызывающего доверие профессионала. Доктор пребывал в милой растерянности, словно с похмелья, и это было заметно.
– Что же, Наталья Олеговна, как у нас сегодня дела? – не дожидаясь ответа на вопрос, Кельман взял Наталью за кисть, нащупывая пульс.
– Борис Маркович, доброе утро. Во-вторых, что мне кололи? – несколько агрессивно и непоследовательно, зато коротко сформулировала Наталья свои мысли.
Склонив голову набок, доктор на мгновение замер, к чему-то прислушиваясь. Где-то в коридоре звякнула посуда, наверное, убирали после завтрака. Руки врача были сухие и теплые, а прикосновение оказалось неожиданно приятным.
– Во-вторых, Наталья Олеговна, лично я вам ничего не колол, – кисть Натальи была аккуратно отпущена. – Я даже не назначал ничего, кроме глюкозы и комплекса витаминов. И все же, во-первых, как ваше самочувствие?
В интонациях Кельмана Наталья уловила странности. Вообще-то, деликатность и внимательность вкупе со сдержанным оптимизмом являются профессиональными качествами онколога, который в силу специфики своей деятельности обязан быть и немного психологом. Но сейчас в голосе врача улавливалась настораживающая неуверенность, будто у Натальи, кроме такого пустяка, как рак, обнаружили еще и вирус Эбола.
– Знаете, доктор, самочувствие мое нормальное. Даже хорошее, и меня это пугает. Позавчерашний день, это когда меня привезли, я практически не помню. Вчера мне было плохо и больно, я почти все время спала. А сейчас… Скажите прямо, что все это означает?
– Что ж, скажу. Отчего не сказать? Повернитесь-ка, я пропальпирую. Подушечку под живот подложите, да, вот так. Я ведь анализы получил, снимки новые посмотрел, томограмму глянул. И проконсультировался с коллегами… Так больно? А так? Поворачивайтесь.
Наталья