Великий исход. Восьмая история из цикла «Анекдоты для Геракла». К сожалению, последняя
отступил, схватился за первое попавшееся… тело. Этому телу он обрадовался, даже успел спросить:
– Ну, как костюмчик?!
Но Ора Весны – а это именно она так удачно подставилась – вдруг захлюпала носом; горькие слезки посыпались на могучую волосатую грудь полубога. Этим было сказано все – и трепет ожидания, длившегося столетия, и предвкушение чуда; сначала с ним, Сизоворонкиным, а потом с тем единственным и неповторимым, что ждет ее в тварном мире.
Ждешь принца на белом коне? За ним нужно будет убирать навоз.
Постскриптум: Кстати, за конем – тоже.
– Ты одна такая наивная, или вы все здесь такие… оторванные от жизни? – подумал Алексей, укладывая Ору в постель бережно, памятуя, что конкретно его эта богиня, сотрудник ведомственной олимпийской охраны, ждала не годы – тысячелетия.
Оказалось, что не только ждала; она готовилась, по крайней мере, теоретически. А на практике она взялась за дело так рьяно и умело, что Сизоворонкин попытался согнать краску с лица только… когда в спальню, оказавшуюся общей, и рассчитанной на четыре персоны, ввалились остальные Оры. Краска вернулась на мужественную физиономию полубога, потому что Лето, Осень и Зима оказались такими же знойными и ветреными, как Весна. Места хватило и для пятерых. А когда не стало хватать, Лешка вспомнил, что существует второй этаж, третий. Вспоминал с благодарностью до тех пор, пока под таким «трехэтажным» зданием, в котором сам Алексей мужественно исполнял роль второго этажа, в одно мгновение растаял первый – в самый ответственный момент. Так что оставшиеся два этажа едва не сломали единственный столб, изображавший сейчас свайный фундамент.
Три Оры бросились утешать пострадавшее чудо, лаская его и руками, и… всем, что было у них мягкого и нежного. Но была в их ласках вполне понятная грусть – Ора Весны уже покинула и их, и Олимп. Потом, поочередно, истаяли и остальные стражи Дворца. Алексей, уже шагнувший было по коридору к тронному залу, по какому-то наитию ткнулся назад, в закрытую дверь спальни, где четыре девушки тысячелетиями воздыхали о принцах и конях всех мастей и темпераментов.
– Не откроешь, – проскрипел за спиной голосом американского президента Аид, – а если получится сломать – увидишь лишь холодные камни тварного Олимпа.
– А ты чего не пляшешь? – не очень приветливо буркнул полубог.
– Хотел пошептаться с Клото, – неожиданно подмигнул ему владыка царства Мертвых, – поздно. Дверь запечатана. А это значит, что на Олимпе теперь никто не прядет нить жизни.
– А что? – подумал Лешка, – вроде нормальный мужик. Расстроенный только.
Все мужчины одинаковые: две руки, две ноги, а посредине – сволочь!
– Значит, она прядет ее там! – чересчур бодро заявил Алексей, тыча пальцем в пол, под которым, скорее всего и находился тварный мир, и уже без внутреннего содрогания обнял жесткий сюртук за плечо.
Так, вместе, они и вошли в зал, вызвав на пару