очнулся директор.
– Лауреаты, – ответила женщина.
Она сложила руки на коленях, развела плечи, что сделало ее безупречную осанку чуть демонстративной. Это говорило о внутреннем напряжении: вопрос предстояло решать не в первый раз, обе стороны в споре позиции имели прочные, убеждения неизменные, но обсуждение данной темы стало уже своеобразным ритуалом, без которого работа делалась немыслима, поскольку теряла сокровенную суть.
– Их? – уточнил директор.
– Нобелевские, – подтвердила женщина. И добавила нокаутирующим ударом:
– Плюс «Оскар».
Директор вздохнул и откинулся на спинку массивного кожаного кресла. Кабинет был невелик, а потому кресло это выглядело несколько громоздко. Вновь на минуту воцарилась тишина.
– Лариса, – наконец вздохнул руководитель, – даже рыба на одну приманку дважды не идет.
– Вы рыбак, Нестор Иванович? – невозмутимо спросила женщина.
– Нет, – улыбнулся Нестор Иванович. – Ловить рыбу не люблю и не умею. Я образно. Мог бы сказать «опять двадцать пять» или «снова на одни и те же грабли»…
– Я поняла, – Лариса даже не кивнула; она ждала продолжения ритуала.
– Вы же понимаете, что любой вывод информации в эфир, – неважно, позитивна ли подача или негативна, – последовало традиционное продолжение, – так вот, любой вывод информации в эфир является рекламой. Почему наш канал должен способствовать внедрению этого информационного вируса?
– Совершенно согласна, – теперь Лариса все-таки кивнула. – Любой вывод информации в эфир – реклама. Я бы даже сказала – пропаганда. Любая номинация – инструмент.
– Оружие! – усилил директор.
– Оружие, – вновь кивнула Лариса. – Речь идет о любой номинации. А потому не вижу причин для некоего избирательного отношения. Их, наши – кто компетентно может провести демаркационную линию?
– Лариса, не ёрничайте, – на этой стадии спора Нестор использовал всегда одни и те же аргументы, меняя только метафорическую оболочку. – Как можно сравнивать антикварный меч в червленых ножнах, дамасский клинок на стене коллекционера, раритетную рейтарскую саблю под стеклом в музее с финкой в руках бандита, со стилетом или ронколой в руках убийцы-каморриста или с навахой в руках баратеро?
– Вы разбираетесь в холодном оружии? – скорее констатировала, чем спросила Лариса.
– У меня отец – антиквар, – пояснил Нестор Иванович. – Да и сам я пару лет занимался ножевым боем. В качестве хобби.
– Вы разносторонний человек, – похвалила Лариса. – Но метафора мне не ясна. Просветите, будьте добры.
– Различие в том, – с готовностью пояснил Нестор, – что коллекционные, музейные экспонаты содержаться в хорошем состоянии, отточены и готовы к применению. Но их назначение – лишь демонстрация силы; они скрывают в себе потенции, скорее, эстетические, чем прикладные. А все эти засапожные и запазушные ножи