громкий, но настойчивый стук в окно отвлек его от невеселых мыслей. Он с удивлением увидел сидящую на водоотливе огромную ворону. Черными бусинками глаз она внимательно смотрела на Венедикта. И от ее взгляда он почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Как завороженный смотрел юноша на нечастую в городе крупную птицу, не зная чем можно объяснить этот феномен. А ворона что-то ворчала за окном, переминаясь с лапы на лапу, не отводя от него взгляда.
Из кухни доносилось будораживающее постукивание посуды, и неслись умопомрачительные запахи готовящегося завтрака. Венедикт поежился зябко, почувствовал, как засосало под ложечкой. Он сглотнул слюну, обильно заполнившую его рот от несущихся из кухни запахов. Отвернулся от окна на мгновение, чтобы взглянуть в сторону кухни, а когда повернулся, за окном ничего не было.
– «Может мне все это привиделось? Ну откуда в нашем городе может появиться ворона, которую я видел только за городом? Я, наверно, перезанимался этой ботаникой, будь она проклята».
Венедикт разочарованно взглянул на лежащий перед ним учебник.
– Мам, скоро кушать будем? – не сдержавшись, закричал он, выбрасывая из головы странную неожиданную встречу с птицей.
– Скоро, скоро, Веня! Ты не отвлекайся, занимайся. У тебя скоро годовая контрольная работа по ботанике, а у тебя в дневнике одни тройки, – донеслось с кухни.
– «Ох уж эта ботаника», – с ненавистью подумал Венедикт. – «Эта старуха меня совсем замучила своими пестиками и тычинками».
С Валентиной Романовной, учительницей ботаники, отношения у него никак не складывались. Тощая, высокая, с седыми волосами, завязанными тонкими ленточками на затылке в пучок, со злыми, как считал Венедикт, карими глазами, она постоянно к нему придиралась. И даже если он отвечал на ее вопросы хорошо, она снижала ему оценки, при этом ехидно улыбаясь.
– «Сущая ведьма», – решал в такие мгновения Венедикт и с этой мыслью он ходил, пока по какому-нибудь другому предмету не получал отметки, его удовлетворяющие. Тогда злость его немного притуплялась, и он начинал смотреть на мир позитивнее.
Венедикт задумался, глядя в окно. Скорее бы уж летние каникулы. Эта учеба уже достала. Будет, наконец, время заняться любимым делом – читать книги. Эта страсть возникла у него давно и ей он остается верен уже не первый год.
Читал он все, что не попадется ему под руки. Любил он читать о летчиках. У него уже собралась небольшая библиотечка книг и журналов по гражданской авиации. Он с удовольствием листал красочные журналы, знакомился с тактико-техническими данными самолетов, с бьющимся учащенно сердцем читал о наборах в авиационные училища и институты.
– «Может мне летчиком стать», – шевелилась иногда в его голове мысль. – «А что, очень интересная профессия, летать высоко в небе, любуясь кучерявыми облаками под крылом самолета, видеть разные города и страны, знакомиться с разными людьми».
Венедикт задумчиво почесал нос и выглянул в окно.
– «Впрочем, есть много и других профессий, не менее интересных. Не буду торопиться принимать жизнеопределяющие решения. Впереди у меня еще несколько лет учебы. Позднее определюсь».
– Венедикт, иди завтракать, – позвала мама, прерывая его размышления о будущей его судьбе.
Венедикт тщательно вымыл руки, критическим взглядом тщательно рассмотрел в зеркале свое лицо, пригладил влажной рукой торчащие на голове волосы и удовлетворенный сел за большой стол. Места за ним было много. Но собирались за столом всей семьей не часто. Правда и семья-то – всего три человека. Венедикт был единственным, очень долгожданным ребенком у Елизаветы и Игоря.
В этот раз сели ужинать вдвоем.
– Мама, а где папа? – поинтересовался Венедикт, намазывая на кусок батона сливочное масло.
– Наш папа сегодня защищает докторскую диссертацию на кафедре. Кажется, это называется предзащитой. Да и мне сегодня некогда сидеть дома с тобой, надо бежать в клинику. Сегодня к нам приезжают проверяющие из Москвы и мне, кровь из носа, надо быть на работе. Ты поешь, и позанимайся еще немного. Венедикт, ты у нас уже взрослый мальчик и, я надеюсь, умный. Должен сам осознавать, что от твоей учебы зависит твое будущее, будущее твоей семьи. Ты понимаешь, я надеюсь, важность учебы?
– Понимаю, ты не переживай, пожалуйста! Вытяну я годовую по ботанике на четверку. Но должен тебе сказать, что эта ботаника, будь она трижды проклята, мне совершенно не интересна.
– Венедикт, перестань говорить такие слова. Это грубо, а потому и не красиво. Будь культурным мальчиком. И кстати, чуть не забыла тебя предупредить. В этом году на летних каникулах ты поедешь к бабушке в деревню. Тебе надо как следует этим летом отдохнуть. Впереди у тебя будет тяжелый учебный год. В восьмом классе тебе придется сдавать экзамены. Первые экзамены в твоей жизни. Ты должен, понимаешь, должен, сдать эти экзамены хотя бы на «хорошо», – Елизавета бросила взгляд на часы, висевшие на стене, и вскочила со стула.
– Ладно, я уже опаздываю, побежала на работу, а ты… Ну, ты знаешь, что тебе делать.
Мама торопливо поцеловала его куда-то