что и предыдущий, «медлительный в принятии решения и упрямый в отказе от него». Старший сын Эдуарда, Черный принц, попытался установить постоянное общение между Бордо и Нормандией. Он дошел до Лангедока, потом вновь поднялся до Пуатье, где разбил французскую армию, которая превосходила его вчетверо. Французская знать все еще отказывалась признать, что появился новый способ ведения войны. Сам король Франции был взят в плен, и его сын дофин Карл стал регентом. (Карл был первым заранее назначенным наследником, который стал носить этот титул, потому что в 1349 г. Дофине было продано его «дофином» Умбертом II Филиппу VI, но с тем условием, что титул дофина будет носить во Франции сам суверен или его принц-наследник.[12]) Войны всегда влекут за собой глубокие последствия во внутренней политике. Даже победоносные, они стоят дорого: на их ведение нужно находить средства; чтобы получать деньги, правительство должно прибегать к займам у своих подданных; цены растут; инфляция ведет к девальвации, которая вызывает недовольство народа.
Бунты становятся неизбежностью, следом за армиями идут эпидемии, «Черная смерть» (или испанка) опустошает округу, количество населения уменьшается, не хватает рабочих рук, собственность переходит из рук в руки. Череда этих неизбежных зол сопровождает Францию в английской войне. Поражение в войне означало для монархии и безусловную потерю престижа. На протяжении нескольких месяцев во время регентства дофина Карла Мудрого можно было думать, что, так же как в Англии, где потерпевший поражение Иоанн Безземельный был вынужден согласиться принять Великую хартию, и французская монархия будет принуждена подчиниться конституционным нормам и что французы, воспользовавшись ослаблением власти короля, наложат на него ограничения, принятые по их усмотрению. Но если в Англии ограниченная монархия стала изобретением баронов, то во Франции, где дворянство проявило полное отсутствие политического интереса, «возможность сдернуть одеяние, украшенное королевскими лилиями», легла на плечи «третьего сословия». В 1356 г. во время ассамблеи Генеральных штатов два человека – Робер Лекок, епископ Лана, и Этьен Марсель, прево парижских купцов, предлагают реформы, которые сегодня мы назвали бы демократическими. При дофине должны были находиться три совета, выдвинутые штатами; а те советники, которые не понравились бы штатам, подлежали отстранению от своих обязанностей. На протяжении двух лет штаты собирались постоянно, даже не дожидаясь призыва короля, что являлось очень большой смелостью. Они проголосовали за налоги, но предложения Робера Лекока потерпели крах прежде всего потому, что он был человеком короля Наварры Карла д’Эврё, прозванного Злым, – претендента на трон Франции, потому, что об этом стало известно, и потому, что такая неискренность произвела плохое впечатление. Кроме того, крайние трудности в передвижении обескуражили многих депутатов штатов (Франция была гораздо обширнее Англии); и, наконец, подобная попытка