а мне пришлось поспешно застегивать рубашку. Повязать галстук я так и не успел.
Маринка села на свежесобранный диван и принялась задумчиво разглядывать свои ногти. Я вышел в прихожую и поздоровался с родителями.
– Что это ты такой красивый сегодня? – ехидно спросил папа.
Я смущенно оглядел себя и ответил, стараясь, чтобы дыхание казалось ровным:
– У нас гости.
– Кто?
– Одна девушка.
Мама загадочно ухмыльнулась, папа последовал ее примеру. Он сказал:
– Ну, показывай девушку, познакомимся. Маринка появилась в дверях. Я сказал:
– Познакомьтесь, это Денис Григорьевич, это Мария Федоровна, это Марина.
Далее последовало многоголосое «очень приятно», мама извинилась, что у нас не убрано, Маринка заверила маму, что это ерунда, папа начал срочно заказывать праздничную еду, и, сколько я ни пытался убедить его, что никакого торжества нет, он только загадочно усмехался, а в его глазах явственно читалось: сын совсем большой вырос, вот уже бабу завел, хорошо, что мы не пришли на пять минут раньше. Я чувствовал себя немного по-идиотски и смущался, но, несмотря на это, мне было хорошо.
Мы сели за стол, папа откупорил шампанское, и мы начали отмечать праздник: сын наконец-то потерял невинность и, кажется, скоро женится. Вслух этого, упаси боже, никто не произносил, но иначе истолковать оценивающие взгляды, устремленные на Маринку, было просто невозможно.
Маринку буквально забросали вопросами. Где она учится в одной группе с Игорем, где она работает – нигде, кто ее родители – папа умер, мама в больнице. Что с ней случилось – коровье бешенство. Ах-ах, как ужасно! Но ее спасли? Да, она выздоравливает. На что же вы, бедные, живете? Папина жизнь была застрахована, на страховку и живем. Я оценил эту маленькую ложь – просто, изящно и совершенно невозможно запутаться в объяснениях.
Первые полчаса Маринка смущалась, но затем оживилась, разговор перешел на совершенно отвлеченные темы, и оказалось, что Маринка замечательно поддерживает разговор и вообще чрезвычайно обаятельная девушка. Я почему-то вспомнил отца Егора, он очень обаятельный человек, я однажды сказал об этом Егору, а он ответил, что это профессиональная черта агентов ФСБ – необаятельный человек хорошо делать эту работу просто не сможет.
Сейчас я подумал, что у проституток, видимо, тоже есть какое-то профессиональное обаяние.
Мои родители непрерывно доставали Маринку разнообразными вопросами, раньше папа рассказывал мне про психологическое тестирование космонавтов, и сейчас он явно пытался применить ту же технику, чтобы выяснить уровень эрудиции и построить приблизительную эмоциональную карту своей потенциальной невестки. Похоже, результаты тестирования его вполне устраивали, и еще было видно, как изящно Маринка обходит подводные камни, то и дело всплывающие в невинном, казалось бы, разговоре. Похоже, что с интеллектом у нее все в полном порядке, я даже подумал, не буду ли казаться на ее фоне идиотом?