из курганов и обходят свои владения со светящимися красными глазами.
По легенде знаменитый разбойник как раз на Савур-могиле когда-то и жил вместе со всем своим разбойничьим войском. Днем, когда нечистая сила людям сделать ничего худого не может, местные даже водили приезжий народ на экскурсии – показывали землянки, что остались от разбойника с его товариществом. Особенно ценили одну такую «землянку», рядом с которой рос бузинный куст. По преданию это была землянка самого Саввы. Все землянки были между собой связаны глубокими подземными ходами. Когда-то, рассказывали крестьяне, по Великому шляху ходили обозы, так Саввины разбойники их высматривали, потом тучей налетали и грабили. И не было ни единого обоза, чтобы прошел мимо атамана без дани. Очень опасались в старину этого места, но других дорог не было, приходилось платить атаману дань. А глубоко в разбойничьем подземелье держал Савва одного вещего старца. Тоже, конечно, разбойника. И тот старец всякий раз, как Савва собирался на свою работу, глядел в старинную книгу и по этой книге вычитывал, можно ли еще разбойникам жить на Савур-могиле или уже нельзя. И когда стало уже нельзя, велел Савва закопать добро в землю, чтобы прийти за ним потом и забрать. Он никогда с собой награбленное не перевозил. В один день ушли разбойники в новое место, поближе к Киеву.
А надо сказать, когда стояла шайка еще на Савур-могиле, принял атаман в нее совсем молодого хлопчика. И вот прошло с той поры, как Савва ушел, много лет. И однажды пас стало один пастух из местных около Савур-могилы, видит – по дороге идет человек в солдатской форме. Немолодой уже. Отставной. Остановился он против Савур-могилы, стоит, смотрит. Пастух его взял да и спросил: мол, чего остановился и так смотришь? А тот поглядел на него хорошо и спрашивает: кто это от землянки траншею прорыл? Пастух сказал, что один местный житель это сделал. Солдат поглядел на него тяжело: «Что, – спрашивает, – этот копатель теперь богатый?» – «Да, – согласился пастух, – богатый, разжился грошами». Вздохнул тут солдат. «Эх, – сказал, – был всего один казанок грошей, да и тот повыкопали». Повздыхал, сели они рядом с пастухом, и тот ему всю правду и рассказал. Прежде был он тем самым хлопчиком, с которым атаман подался к Киеву. Только не повезло им. Как стали они поближе к Киеву грабить, половили их всех и забрили в солдаты. А сам Савва где-то сгинул. Перед смертью, был слух, проклял он Савур-могилу, чтобы ни одна христианская душа там золота не смогла найти.
Клады Саввы Самодриги были по всему степному югу (разбойник часто менял дислокацию). Но все знали, что они сильно «заговоренные» и все как один проклятые. Об Острой могиле, которая находилась у села Маночиновка, рассказывали, что некоему кладоискателю удалось докопаться аж до самой двери. И будто была эта дверь огромна и заперта на огромный висячий замок. Но только гробокопатель прикоснулся к замку, из-под земли раздался страшный голос: «Не трогай, пропадешь! А прежде откопай на восьмидесятисаженной цепи ключ, тогда отопрешь им все две