связаны с Русью. Кто-то из них попадает в число лиц, подписавших договор Игоря с Восточной Римской империей. Через их болотистые, лесистые земли проходит торговый путь в Рижский залив и в Восточную Пруссию и далее в северные немецкие города. Нетрудно понять, с какой жадностью сюда стремятся поляки. Ятвяги, попав между ними, колеблются и при малейшей слабости княжеской власти в Русской земле возвращаются в свое первобытное состояние, и торговые пути становятся небезопасны от частых их нападений. Поход против этого полубродячего племени не доставляет Владимиру особых хлопот. Его западные границы становятся безопасны.
Таким образом, ему удается собрать все русские земли, от Днестра и Сана до Луги, Мсты, Волхова и Невы и Белого озера, от Буга, Западной Двины, Десны и Семи до Верхней Волги, от Оки и Сожи до течения реки Рось. Его усилиями Русь стоит на всех торговых путях с Севера на Юг и с Востока на Запад. С этого дня Русская земля, своей волей, а больше неволей, превращается в центр всех сношений между Европой и Азией. Отныне от неё в значительной мере зависит процветание или упадок множества городов, включая Краков, Прагу и города балтийского побережья. С русским князем уже нельзя не считаться. Его боятся, его уважают. С Владимиром вынуждены установить дружеские отношения и Болеслав польский, и Стефан венгерский, и Андрих чешский, «и бе мир межю ими и любы». Но точно так же с этого дня вся Европа готова в подходящий момент соединиться и обрушиться на Русскую землю, чтобы взять в свои руки то центральное место, которое занимает она.
Глава вторая
1
Пространство найдено. Положение утверждено. В расширении Русская земля не нуждается. Открытой остается только граница на юге, со стороны степи, где кочуют тюркские племена печенегов и то и дело перекрывают легендарный торговый путь «из варяг в греки». Туда должен теперь устремится Владимир, уже доказавший на деле, что он человек государственный.
Тем не менее он совершает как будто ненужный поход на Болгарию, который монах-летописец по каким-то причинам, скрытым от нас, изображает и вовсе глупым. В самом деле, поначалу поход выглядит очень серьезно. Владимир ведет с собой не только дружину, киевский полк и полк новгородцев во главе всё с тем же дядей Добрыней, но привлекает ещё и орду кочевников-торков, причем русские в ладьях спускаются вниз по Днепру и направляются в Болгарию вдоль берега Черного моря, а конница торков сопровождает их берегом моря. «И победил болгар». Далее монах-летописец излагает несомненную чушь. Добрыня, его воевода, Владимиру будто бы говорит:
– Осмотрел пленных колодников: все они в сапогах. Этим дани нам не давать – пойдем, поищем себе лапотников.
Выходит, до того дня не было никаких связей с Болгарией, не велась торговля, не приходили на Русь проповедники, не приносили славянскую письменность и первые рукописные книги, Святослав не намеревался превратить её в центр громадного Русского государства и не бился там с византийцами,