Меня раздели, растерли водкой и уложили на лежанку. Затем тетка предупредила мать».
Само собой, после этого случая Махно был основательно бит своей матушкой, но вернулся в школу и снова превратился в прилежного ученика, хотя и ненадолго. Любое насилие или то, что он считал насилием, вызывало у него отвращение. Юный Нестор не терпел ничьей власти над собой. К тому же семья бедствовала, а он мечтал о заработке.
Школа закончилась для Махно, когда тому едва исполнилось одиннадцать лет. Он стал батрачить. Именно в эти годы он очень хорошо запомнил совет такого же подневольного, только совершенно взрослого человека: «Если, Нестор, хозяин решит тебя ударить, возьми вилы и воткни ему в бок». Такова была его школа и его уроки.
В 1905 году молоденький Махно испытал увлечение революцией и прибился к эсдекам. А еще через год он впервые нашел единомышленников – анархо-коммунистов. С этого момента, как он вспоминал, он окончательно стал на путь борьбы за социальную революцию. Он участвовал в эксах, расклеивал листовки и даже пытался убить жандарма. В 1907 году была создана группа «Черный террор», которая возглавила на Украине борьбу крестьян.
В результате подпольной деятельности Нестор оказался сначала в тюрьме, а затем – и в камере смертников. Смертную казнь Махно из-за юного возраста заменили пожизненной каторгой. Его стали перемещать из одной тюрьмы в другую. В 1911 году он оказался в московской Бутырке. Именно здесь он пристрастился к чтению и увлекся науками – то есть вернулся в своего рода школу, хотя и не на свободе. Упущенное в детстве возвращалось теперь благодаря тому, что сидел Махно как политический. Здесь же он познакомился и с человеком, который укрепил в нем убеждения анархиста, – Петром Аршиновым.
В тюрьме Махно встретил начало Первой мировой войны, Февральскую революцию. А 1 марта 1917 года он наконец-то, через десять лет неволи, оказался на свободе: политические выломали замки и решетки, а охранявшие заключенных солдаты не стали им мешать. Он вспоминал, как заключенным разбили кандалы, и впервые за восемь лет Махно почувствовал, что не может стоять прямо, – настолько он привык к тяжелым веригам. А 20 марта Махно уехал из Москвы на свою родину – в Гуляйполе.
«Когда после оккупации Украины австро-германцами Махно летом 1918 г. приехал на время в Москву посоветоваться с товарищами о положении дел, – пишет В. Волин в предисловии к книге П. Аршинова „История махновского движения“, – он жил вместе с Аршиновым. Здесь они познакомились ближе и горячо обсуждали вопросы революции и анархизма.
Уезжая через 3–4 недели обратно на Украину, Махно договорился с Аршиновым поддерживать постоянную связь. Он обещал не забывать Москву, при случае помогать движению денежно. Говорили о необходимости поставить журнал... Слово свое Махно сдержал: он выслал в Москву денег (по независящим обстоятельствам последние до Аршинова не дошли) и не раз писал Аршинову. В письмах он звал последнего работать на Украину, ждал и сердился, что тот не едет.
Через