Лицо похоже на гнусный шарж. Теперь можно не скрывать отвращения.
По давно проторенной тропинке маленький священник возвращается в «Большой зал», в главную пещеру, где, ворочаясь с боку на бок и вздрагивая, спят остальные. Все, но не Агата. Агата сидит, прислонившись спиной к стене пещеры. Маленькая женщина буквально утопает в пальто на меховой подкладке, в том самом, которое ей отдал священник. Грязные черные с проседью кудряшки торчат во все стороны, словно их взбили в центрифуге. Черная сажа въелась в морщины, зубные протезы давно потеряны, глаза спрятались под вялыми складками век.
«Это человечество, – думает священник. – Это его лицо».
– Святой отец, это вы? – Голос Агаты едва слышен; он тих, как мышиный писк, и пронзительно высок, как крысиный визг.
«А это – голос людского племени».
– Да, Агата, это я.
В пещере темно. Женщина вглядывается в человеческую маску, которую он носил с младенчества.
– Я не могу заснуть, святой отец. Вы посидите со мной немного?
– Да, Агата, я с тобой посижу.
2
Тела своих жертв он выносит из пещеры по две штуки зараз. Берет каждое под мышку, тащит наружу и без лишних церемоний бросает в яму, а потом идет за следующей парой. После Агаты он убил всех остальных. Никто не проснулся. Священник действовал тихо и быстро, но при этом спокойно и уверенно. Тишину нарушал только шорох ткани в тот момент, когда лезвие ножа входило в сердце. Так одно за другим умолкли сорок шесть сердец. Теперь билось лишь его собственное.
На рассвете начинается снегопад.
С минуту он стоит у входа в пещеру и смотрит в пустое серое небо. Снежинки падают на его бледные щеки. Это его последняя зима за очень долгое время. В равноденствие сюда приземлится капсула и вернет его на корабль-носитель, а уж там он будет ждать, пока специально обученные люди очистят Землю от человеческой заразы. С борта корабля, из безмятежной пустоты, он будет наблюдать за тем, как бомбы уничтожают все города до единого и стирают с лица Земли следы человеческой цивилизации. Конец света, о котором люди бредили с тех пор, как начали себя осознавать, наконец наступит. Только произойдет он не по воле какого-то там разгневанного Бога, а совсем наоборот, все будет сделано безучастно и хладнокровно. Именно так, как маленький священник вонзал нож в сердца своих жертв.
Снег тает на его лице. До конца зимы остается четыре месяца. Сто двадцать дней до начала бомбардировки. А потом бросят в бой Пятую волну – людей-пешек, которых выучили уничтожать себе подобных.
Он у цели. Скоро все будет кончено.
Маленький священник спускается во «Дворец богов» и разговляется.
3
Рингер
Бритва рядом со мной прошептал:
– Беги.
Его пушка громыхнула у моего уха. Его целью была кроха, которая есть сумма всех вещей. А его пуля – мечом, который разрубил сковывающую нас с нею цепь.
Чашка.
Умирая, Бритва посмотрел на меня нежными печальными глазами и прошептал:
– Ты свободна. Беги.
И