в нем и жить нельзя! В нем, вашескобродие, ежели порядочным петуху да курице, не приведи им Господь, вдвоем жить доведется, они друг друга задушат! – иронизирует он над своим «домом».
Остальные одобрительно улыбаются: и у них дома такие же.
– Зачем же ты такой строил?
– Зачем на Сакалине дома строят! Известно, для правов.
– Что ж, у тебя хозяйство, что ли, было?
– Какое, вашескобродие, хозяйство может быть? Одно слово: Сакалин! Да я, вашескобродие, позвольте вам доложить, и что с ей делают, с землей-то, не знаю. Отродясь не занимался.
– Что же ты, мастерство какое знаешь?
– Так точно. Мастерство знаю. Только мне по моему мастерству здесь делать нечего.
– Кто же ты?
– Литограф.
Литографу действительно на Сахалине, где ни одного и литографского камня-то нет, делать нечего.
– Ну, а ты?
– Мы – плотники.
– Ну, плотнику легче найти работу.
– Где ж ее тут найдешь?! Поселенцу платить нечем. Сам бьется, как ни на есть сколачивает. А то у тех берет, кто на материк уезжает. А господ, на которых бы работать, у нас, сами изволите знать, нету.
– Ну, а ты кто?
– Печники будем.
Опять та же песня: поселенец сам печи кладет, платить нечем, а «господ» нету.
– Ты?
– По торговой части занимался… Дозвольте вам, ваше-скородие, заметить, для житья прямо никаких способов нет. Питаться нечем. Казенного пайка не дают. Прекратили.
– Да ведь не может же казна вас всю вашу жизнь кормить!
– Оно, конечно, так… Справедливо изволите говорить! Только и нам без пищи жить тоже никак невозможно.
– Зачем же вы сюда пришли, в пост?
– Работу найти думали. Как можно, все-таки – пост! Не поселье дикое.
– Ну и что ж? Нашли здесь работу?
– Нет! Какая здесь работа! На промыслах на рыбных все японцы. Вон Кармаренков господин, ему от казны вспомоществование вышло, каторжными ему и завод весь выстроили, – а он с японцами работает!
– Что ж вы здесь делаете, однако? Работаете хоть что-нибудь!
– Так, придется что – работаем. Какая здесь работа.
– Так слоняетесь?
– Так слоняемся.
– Воруете?
– Что здесь у них украдешь, – самим жрать нечего!
– Ну, а сейчас чем занимались, как мне прийти?
– Так… говорили промеж себя…
– Врете, братцы. В карты небось играли? Говорите – никому не скажу!
Домовладельцы переглядываются и улыбаются.
– Так точно, играли.
У всей компании оказалось, в общей сложности, сорок восемь копеек, которые они целый день и стараются изо всех сил выиграть друг у друга.
Где они достали эти сорок восемь копеек?
Заработали?
Возможно.
Украли?
Вероятно.
Резцов
– Да есть ли, наконец, у вас тут хоть один зажиточный поселенец, который разжился бы на Сахалине честным трудом? – уж в отчаянии восклицал я, исходив все поселье. – А то куда ни глянь, или нищета, или если зажиточный,