ей с ним не справиться. Если ее мать узнает… О боже! Почему, скажите на милость, в такой момент она думает о матери? Руки девушки задрожали, к горлу подступила тошнота, но тут ее осенило.
– Насколько я понимаю, дама должна получить разрешение танцевать вальс, ваша светлость. К сожалению, у меня такого разрешения нет[4]. Может быть, мы просто прогуляемся по залу?
Герцог взял ее за руку и притянул к себе. Изабеллу накрыло удушливой волной, во рту пересохло. Она заметила, что облизывает губы.
Глаза герцога Кингсборо округлились.
– В таком случае нам повезло: мы живем в стране, где склонны прощать огрехи. К тому же это бал-маскарад – вас даже не узнают.
Он был очень близко, но Изабелла решила не обращать на это внимания и произнесла:
– Однако эти же люди слетятся в Лондон к началу сезона, верно? Соблюдение правил приличия – это основа мира, в котором они живут. Малейшее нарушение обязательно заметят. У вас нет причин думать иначе.
– А я и не говорил, что никто ничего не заметит. Но все предпочтут закрыть на это глаза. Кроме того, мне кажется, что моя матушка не приглашала на бал ни одну из чопорных патронесс, поэтому никто ничего не узнает. Остальные же вскоре забудут о нашем танце.
– Вы уверены?
Герцог вздохнул.
– Мисс Смит, на вашем месте я бы сосредоточился на удовольствии от танца, а не беспокоился о том, кто что о вас подумает. Кроме того, маловероятно, что во Флеммингтоне до этого есть кому-либо дело.
Изабелла задохнулась. Она не только не заметила, что уже кружит по залу, а герцог крепко прижимает ее к себе (как это вышло, она и представить себе не могла), но и подумала, что с его стороны не слишком прилично делать намек на то, что ее семье и друзьям наплевать на то, что она танцевала запрещенный вальс, – несмотря на то что они родом из Моксли, а не из Флеммингтона (но это ничего не меняло).
– Вижу, что обидел вас. Прошу меня простить. – Герцог еще крепче прижал ее к себе. – Я только хотел сказать, что какими бы строгими ни были правила высшего света, в стране, где они так истово соблюдаются, кое-что прощается.
– Понятно. – Изабелла попыталась расслабиться.
В конечном счете ей это, наверное, удалось. Маловероятно, что ее мать и мистер Робертс когда-либо узнают об этом. Она здесь, чтобы получать удовольствие, и ей представилась возможность повеселиться в компании герцога. Должно быть, сейчас ей завидуют все присутствующие дамы. Одна мысль об этом развеяла все страхи девушки. Немного откинув голову назад, чтобы смотреть герцогу в глаза, Изабелла поинтересовалась:
– А что такое ход конем?
Губы герцога Кингсборо медленно растянулись в улыбке, а глаза озорно, по-мальчишечьи заблестели.
– Это способ развлечения, впервые продемонстрированный моим добрым другом мистером Гудардом пять лет назад на балу в Хэпстеде. Оттуда все и пошло.
– Позвольте спросить, в чем суть этого развлечения?
Улыбка Кингсборо стала еще шире. Он кружил Изабеллу возле оркестра.
– Не