было шансов отыскать укрытие где-нибудь еще.
– Ничего, придется ехать дальше.
– Ага. – Болт поежился от ветра. – И молиться.
И они молились. Оба. Они знали, какими коварными бывают болота, особенно зимой. Снег покрывал их все более толстым слоем, мела метель, и отыскать дорогу становилось все труднее. Тучи опускались ниже, закрывая свет. Похолодало.
Эдриан сосредоточился на том, чтобы вести вороных прямо. Он старался не терять дороги в этой белой метели, вглядываясь вдаль в поисках каких-либо ориентиров. Холод пробирал до костей. Эдриан даже сквозь теплый плащ чувствовал леденящие касания ветра. Он не носил шапки, и его голова была покрыта снегом, за что Деа был почти благодарен – хоть какая-то защита от мороза.
Они погибнут, если не отыщут убежища, но до Маллард-Коттеджа, расположенного на окраине Видеркомба, было еще более мили. Лошади еле ползли, но, несмотря на огромное желание подгонять их, Эдриан сдерживался – если они собьются с дороги, это будет означать верную смерть. Единственным выходом было продолжать ползти вперед – и молиться.
Когда они наконец разглядели на горизонте крыши Видеркомба-на-Болоте, едва различимые сквозь снегопад, Эдриан не смог сдержать вздох облегчения. Дальше дорога шла под уклон, и он разглядел пару невысоких каменных стен, отмечающих безопасный путь. Теперь надо было просто ехать – и не сбиться с этого пути.
Было бы куда проще идти пешком, но руки Эдриана, даже несмотря на кожаные перчатки, буквально примерзли к вожжам, ставшим тяжелыми от налипшего снега. С каждой минутой лошади слабели. И Болт уже давно перестал разговаривать. Переведя дух, Эдриан пустил лошадей под уклон.
Обе лошади были объезженными и опытными, да и подковали их совсем недавно. Чуть придерживая их, Эдриан позволил животным самим выбирать путь вниз. Каждый фут казался милей, каждый ярд – вечностью, но все же они медленно двигались под уклон.
Внизу дорогу пересекал мелкий ручей, который нужно было переходить вброд. Едва лошади вышли на ровную поверхность, как Эдриан повел их туда, где, насколько он помнил, находился этот брод.
Лишь в последнее мгновение, вглядываясь вперед сквозь кружащий снег, он понял, что ошибся.
Экипаж накренился, его колеса заскользили по обледенелым камням. Тишину разорвал громкий треск. Лошади заржали и дернулись вперед, поворачивая двуколку боком.
– Болт! Прыгай! – Эдриан держал поводья до последнего момента, а затем и сам спрыгнул с переворачивающегося экипажа.
Он приземлился в сугроб.
Судорожно дыша, Эдриан стал выбираться, отплевываясь от снега, но тут услышал грохот – двуколка упала на каменистое дно ручья, и одно ее колесо вращалось в воздухе.
Лошади все еще тянули экипаж, запутавшись в упряжи. Нашептывая им ласковые слова, Эдриан, поднявшись на ноги, выбрался из снега. Земля обледенела – было настоящим чудом, что им удалось проехать так далеко.
– Болт?
Ответа не последовало. Эдриан вслушивался, но, кроме завываний