Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_182" type="note">[182]
В мировоззрении С. А. Толстой-Есениной как замужней женщины проявляется народная психология, согласно которой муж (жених) «достается», «попадается» невесте, является ее «суженым-ряженым», посылается Богом или судьбой. Соответственно жизнь в замужестве рассматривается как божественный дар или, напротив, тяжкий крест, выпавший на долю женщины (сравните также идею «свадьбы-похорон» как вообще явление «обрядового перехода» – rites of passage,[183] смены статуса). С. А. Толстая 20 апреля 1924 г. в письме к М. М. Шкапской описывала зарождающееся чувство как стихийно-трагическое, пагубное, сродни эсхатологическому:
Хочу ехать – С. в таком бешенстве, такие слова говорит, что сердце рвется. У меня несколько седых волос появилось – ей-Богу, с той ночи. Уехала, как в чаду… Не забуду, как мы с лестницы сходили – под руку, молча, во мраке, как с похорон. Что впереди? Знаю, что что-то страшное…[184]
Метафора С. А. Толстой «сердце рвется» базируется на таком же глубинном мировоззренческом основании, как и фольклорно-этнографические истоки рязанских (и не только!) свадебных песен и плачей с мотивом:
Мне примолвить-то его не хочется:
Моё сердце не воротится,
Уста кровью запекаются,
А вся внутрення терзается
(«Как при вечере-вечеру…»).[185]
Зарыднуло сердечушко да Татьянино
(«Серед двора серед чистаго…»).[186]
И уже после замужества в неотправленном письме супругам Волошиным 23 ноября 1925 г. С. А. Толстая-Есенина рассуждала:
Иногда думаю, что моя жизнь нечто вроде весьма увесистого креста, который я добровольно, сознательно с самого начала взвалила себе на плечи, а иногда думаю, что я самая счастливая женщина, и думаю – за что?[187]
И все-таки поэт теперь ощущает себя куда более полноценным человеком – мужем, семьянином, хозяином. Именно такой патриархально-крестьянский идеал внедрял в сознание сына его отец А. Н. Есенин, которому поэт пишет 20 августа 1925 г. из Мардакян: «Первое то, что я женат» (VI, 223. № 237). Поэту вторила жена – 23 ноября 1925 г. С. А. Толстая-Есенина сообщала в неотправленном письме М. А. Волошину и его супруге Марии Степановне: «Дорогие мои, понимаете, я очень влюбилась, а потом замуж вышла и так меня это завертело, что я от всего мира оторвалась и только в одну точку смотрю… <…> А так все очень, очень хорошо, потому что между нами очень большая любовь и близость и он чудесный».[188]
Через всю жизнь пронесла С. А. Толстая-Есенина «Молитву внучке Соничке», созданную Л. Н. Толстым 15 июля 1909 г. для 9-летней девочки: «Богом велено всем людям одно дело: то, чтобы они любили друг друга. <…> Кто научится этому, тот будет любить всех людей, какие бы они ни были, и узнает самую большую радость на свете – радость любви».[189]
Грозные народные предзнаменования
Последней женитьбе Есенина предшествовало два предзнаменования: во-первых, вроде бы поначалу приятный